Струнами по коже

[izumelo]

Название: Струнами по коже
Автор: Мело
Фандом: Gintama
Персонажи: Бансай/Такасуги, намек на Такасуги/Йошида Шоё
Жанры: Слэш (яой), Ангст, ER (Established Relationship)
Рейтинг: PG
Размер: драббл
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения автора
От автора: февральское.

От музыки в душе Такасуги у Бансая идут мурашки по коже каждый раз, как он её слышит. Каждый такой раз кровь в его венах начинает закипать колким адреналином, коротко подстриженные ногти врезаются в мозолистые ладони, губы растягивает не сулящая ничего хорошего ехидная улыбка. Ритмы главы Киёхитай взывают о жажде убийства, о безмолвной расправе и жестоком насилии – и Бансай может только сдерживать себя, наслаждаясь чистым безумием, что льется алыми нотами на полной громкости.

Именно этим Такасуги Шинске привлёк его внимание после проигранной войны с аманто. Бесстрастный, скрывший все чувства за белоснежной повязкой и уничтоживший в себе всё тепло... Он бесконечно манит, как манит в свою паутину на вид безобидный яркий паук. Воздух, что он согревает своим дыханием, пахнет горько-кислым табаком – и Бансай всё ещё не может привыкнуть к этому бесконечно прекрасному аромату из его кисэру, отчего чувствует себя жалким наркоманом, когда жадно и незаметно пропускает струйки дыма через себя.

И по ночам Такасуги притягивает не меньше, хотя по ночам его музыка иная.

Он не любит рассказывать о своём прошлом, как и не любит разговаривать попусту. Однако хитрый Бансай любит, спустив наушники, молча слушать его миндальную историю, что повторяется каждую звёздную ночь лёгким гитарным арпеджио – непривычную, терпкую, грустную. Настоящую. Глава Киёхитай выдыхает её томными стонами удовольствия под переборы туго натянутых струн, и Бансай вбирает её всеми прикосновениями, зная, что так бы на его месте поступил и тот ушедший, кого Такасуги Шинске всё ещё любит всем своим сердцем.

Шелестящее осенними листьями имя слетает с губ Такасуги невольно, чтобы ранить Бансая, и в то же время осознанно, чтобы больно уколоть самого себя. Гитарные нити впиваются в него, мазохиста, со всей силой, когда он со стоном тоски представляет ласковые поцелуи бледного, нежного учителя с медового оттенка глазами. Капли крови неизбежно выступают на его коже, стекают на простыни, остаются на губах Бансая, который не ослабляет стальные путы ни на секунду. Шинске жаждет получить боль, жаждет забыться, жаждет вконец выкинуть из памяти ушедшие в никуда дни. Безмятежные сны Гинтоки, тихие истории Кацуры, искреннюю любовь Йошиды Шоё. И Бансай исполняет, точнее, создает умелую иллюзию исполнения столь сильного желания своего господина.

Ведь всё тщетно. Всё безнадежно и напрасно – под покровом луны и в потоках солнечных лучей Бансай никогда не выполнит немую просьбу Шинске. Ведь иначе душа Такасуги, – неразгаданная, чудесная, – перестанет для него звучать.