Плюшенька ©
Название: "Лимит времени"
Автор: Мело
Фандом: Ориджинал
Персонажи: она, он
Жанры: Повседневность, гет, POV
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения автора
читать дальшеЗдравствуй, родной. Я, наконец, пишу тебе письмо, веря, что ты его всё ещё ждешь, ведь последний раз ты написал мне месяц назад, а я, совсем глупая, забыла о нём в суматохе дней.
Как у тебя погода? Знаешь, этот вопрос в обязательном порядке задают японцы, когда пишут друг другу письма на рисовой бумаге. Можно и мне на этот короткий миг побыть японкой? Невысокой, черноглазой и милой. Каждый день натягивающей на щиколотки гольфы, закрепляя их края клеем так, чтобы они не скользнули вниз, к лодыжкам. Кстати, у нас погода хорошая, даже очень. Светит солнце, а дрозды на нашей даче то и дело щипают землянику с кустиков. Пластинки со стёртыми надписями, что развешены вдоль этих кустиков, надоедливых птах не отгоняют, наверное, потому, что там чересчур унылые песни Шаляпина. Моя бабушка любила слушать Шаляпина. На старом таком граммофоне, который сейчас, сломанный и покрытый пожелтевшей скатертью, стоит в углу её небольшой комнаты, где пахнет валерианой.
Я все ещё учу языки, правда, удивлена, как так еще не бросила, ведь их три. Немецкий, английский и японский. Первый - ради Рамштайн, второй - ради будущей карьеры, третий – ради собственного удовольствия. Слышал, как красивы японские песни? Я часто слушаю, как на японском поют нашу добрую «Катюшу», и мечтаю, что когда-нибудь смогу спеть её на студенческом фестивале в честь Дня Победы. Не патриотично, зато красиво. Ведь красиво?
В тот раз ты спрашивал, как дела в моей семье. Так вот, мои родители, прожившие бок о бок целых двадцать лет, вконец развелись. В последний раз они ругались совсем не долго, наверное, это была прощальная ссора. Теперь я живу с отцом: он иногда забирает меня после университета, заказывает вкусные суши на дом и болтает со мной на ломаном английском. Я же отвечаю ему на английском с немецким акцентом, порой вставляя туда японские словечки. Отцу нравится, а мне радостно. Мама мне не звонит, не звоню ей и я. Насколько я знаю, она улетела в Турцию со своим новым любовником. Я видела его – толстяк с рыжими волосами, что неприятно слиплись сосульками. Не знаю, что мама в нём нашла, впрочем, мне это теперь не интересно.
Чарли подрос, если пошлю тебе фотографию, ты его не узнаешь. Теперь его лапы похожи на пушистые ласты, а челка (у собак бывает челка?) закрывает его глаза. Карие такие, тёмно-орехового оттенка. Он, кстати, не лает в отличие от соседской пустолайки, чаще лежит под ванной – там прохладнее. И безопаснее – как-то раз он испугался соседа и залез под ванну, залез так, что торчал один его купированный хвост. Кстати, это нормально – говорить «купированный хвост»? Русский язык я начинаю забывать.
Ты еще читаешь? У меня просто устает рука, и оттого мой почерк, как я думаю, становится невыносимо ужасным. Хуже только почерк подруги, которая недавно сделала аборт. Потом плакала у меня дома, и возле её ног лежало примерно десять помятых бумажных платков. А её молодой человек об этом так и не узнал. Я сказала, что это неправильно. Он же ответственный, да и потом… Ребенок был не только подруги, но и его тоже. Что ты об этом думаешь? Скажи, мне интересно.
Знаешь, я всё высчитывала, сколько дней будет идти это моё письмо. Отправлять его я буду завтра, в тяжелый и хмурый понедельник, двадцатого числа, а придет оно… В последний раз мое письмо шло четыре дня. В позапрошлый раз пять. В позапозапозапрошлый раз – восемь. Сколько оно будет идти в этот раз, я не знаю. Но в этот раз (прости за повторы) у меня будет своеобразный лимит времени.
Ты, наверное, раза три прочитал мои последние слова. Но я не ошиблась, и ты, конечно, тоже. У меня правда лимит – через две недели я лечу в Штаты на стажировку, а может, даже и на работу: немецкая фирма зовет меня поработать в качестве переводчика на собеседованиях с Японией. Видимо, редко кто учит эти два языка сразу. Потому я очень хочу, искренне желаю получить от тебя последнее письмо и улететь далеко-далеко на другой континент.
Но я буду скучать. Мне никто больше не напишет «Привет, малышка» и не расскажет забавные истории, которые случаются на самом деле или являются плодом чудесной фантазии. Мне никто больше не разрисует тетрадный лист всеми цветами радуги и не попрощается несколько раз, ставя P.S., P.P.S., P.P.P.S… Я буду скучать по тебе – своему единственному лучшему другу, который такой далекий и такой родной одновременно. Пусть я не видела тебя, пусть я не слышала твой голос, пусть почтовый адрес это единственное, что я знаю о тебе – я не перестану любить тебя по-настоящему, любить, как брата. Ласкового, доброго и надежного.
Всё, моя правая рука уже немеет, хотя на запястье есть красная шерстяная ниточка – бабушка повязала, наверное, от сглаза. Надеюсь, что через четыре дня я найду в своем почтовом ящике письмо, как всегда, с тремя цветными марками в верхнем уголке.
До свидания, твоя …
24.07.2012
Автор: Мело
Фандом: Ориджинал
Персонажи: она, он
Жанры: Повседневность, гет, POV
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения автора
читать дальшеЗдравствуй, родной. Я, наконец, пишу тебе письмо, веря, что ты его всё ещё ждешь, ведь последний раз ты написал мне месяц назад, а я, совсем глупая, забыла о нём в суматохе дней.
Как у тебя погода? Знаешь, этот вопрос в обязательном порядке задают японцы, когда пишут друг другу письма на рисовой бумаге. Можно и мне на этот короткий миг побыть японкой? Невысокой, черноглазой и милой. Каждый день натягивающей на щиколотки гольфы, закрепляя их края клеем так, чтобы они не скользнули вниз, к лодыжкам. Кстати, у нас погода хорошая, даже очень. Светит солнце, а дрозды на нашей даче то и дело щипают землянику с кустиков. Пластинки со стёртыми надписями, что развешены вдоль этих кустиков, надоедливых птах не отгоняют, наверное, потому, что там чересчур унылые песни Шаляпина. Моя бабушка любила слушать Шаляпина. На старом таком граммофоне, который сейчас, сломанный и покрытый пожелтевшей скатертью, стоит в углу её небольшой комнаты, где пахнет валерианой.
Я все ещё учу языки, правда, удивлена, как так еще не бросила, ведь их три. Немецкий, английский и японский. Первый - ради Рамштайн, второй - ради будущей карьеры, третий – ради собственного удовольствия. Слышал, как красивы японские песни? Я часто слушаю, как на японском поют нашу добрую «Катюшу», и мечтаю, что когда-нибудь смогу спеть её на студенческом фестивале в честь Дня Победы. Не патриотично, зато красиво. Ведь красиво?
В тот раз ты спрашивал, как дела в моей семье. Так вот, мои родители, прожившие бок о бок целых двадцать лет, вконец развелись. В последний раз они ругались совсем не долго, наверное, это была прощальная ссора. Теперь я живу с отцом: он иногда забирает меня после университета, заказывает вкусные суши на дом и болтает со мной на ломаном английском. Я же отвечаю ему на английском с немецким акцентом, порой вставляя туда японские словечки. Отцу нравится, а мне радостно. Мама мне не звонит, не звоню ей и я. Насколько я знаю, она улетела в Турцию со своим новым любовником. Я видела его – толстяк с рыжими волосами, что неприятно слиплись сосульками. Не знаю, что мама в нём нашла, впрочем, мне это теперь не интересно.
Чарли подрос, если пошлю тебе фотографию, ты его не узнаешь. Теперь его лапы похожи на пушистые ласты, а челка (у собак бывает челка?) закрывает его глаза. Карие такие, тёмно-орехового оттенка. Он, кстати, не лает в отличие от соседской пустолайки, чаще лежит под ванной – там прохладнее. И безопаснее – как-то раз он испугался соседа и залез под ванну, залез так, что торчал один его купированный хвост. Кстати, это нормально – говорить «купированный хвост»? Русский язык я начинаю забывать.
Ты еще читаешь? У меня просто устает рука, и оттого мой почерк, как я думаю, становится невыносимо ужасным. Хуже только почерк подруги, которая недавно сделала аборт. Потом плакала у меня дома, и возле её ног лежало примерно десять помятых бумажных платков. А её молодой человек об этом так и не узнал. Я сказала, что это неправильно. Он же ответственный, да и потом… Ребенок был не только подруги, но и его тоже. Что ты об этом думаешь? Скажи, мне интересно.
Знаешь, я всё высчитывала, сколько дней будет идти это моё письмо. Отправлять его я буду завтра, в тяжелый и хмурый понедельник, двадцатого числа, а придет оно… В последний раз мое письмо шло четыре дня. В позапрошлый раз пять. В позапозапозапрошлый раз – восемь. Сколько оно будет идти в этот раз, я не знаю. Но в этот раз (прости за повторы) у меня будет своеобразный лимит времени.
Ты, наверное, раза три прочитал мои последние слова. Но я не ошиблась, и ты, конечно, тоже. У меня правда лимит – через две недели я лечу в Штаты на стажировку, а может, даже и на работу: немецкая фирма зовет меня поработать в качестве переводчика на собеседованиях с Японией. Видимо, редко кто учит эти два языка сразу. Потому я очень хочу, искренне желаю получить от тебя последнее письмо и улететь далеко-далеко на другой континент.
Но я буду скучать. Мне никто больше не напишет «Привет, малышка» и не расскажет забавные истории, которые случаются на самом деле или являются плодом чудесной фантазии. Мне никто больше не разрисует тетрадный лист всеми цветами радуги и не попрощается несколько раз, ставя P.S., P.P.S., P.P.P.S… Я буду скучать по тебе – своему единственному лучшему другу, который такой далекий и такой родной одновременно. Пусть я не видела тебя, пусть я не слышала твой голос, пусть почтовый адрес это единственное, что я знаю о тебе – я не перестану любить тебя по-настоящему, любить, как брата. Ласкового, доброго и надежного.
Всё, моя правая рука уже немеет, хотя на запястье есть красная шерстяная ниточка – бабушка повязала, наверное, от сглаза. Надеюсь, что через четыре дня я найду в своем почтовом ящике письмо, как всегда, с тремя цветными марками в верхнем уголке.
До свидания, твоя …
24.07.2012