Две души живут во мне, И обе не в ладах друг с другом.
Название: Пленник
Автор: IzushkBazaltovich
Бета: maybe illusion
Фэндом: Merlin
Персонажи: Сенред/Мерлин, Артур, Гвен
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, PWP
Предупреждения: OOC, Изнасилование
Размер: Мини
Статус: Завершён
Посвящение: Фанам, чо.
Размещение: Запрещаю.
От автора: В общем, автор мерлинулся конкретно. Особенно после разговора о пейрингах, а после того, как автор узнал, что его друг не отказался бы от такого пейринга - автор задумался.
А вообще, мне просто жутко нравится Мерлин. Согласитесь, что это один из редких актёров, которые реально везде и всегда идут на роль пассива. Притом пассива, которого хочется терзать самыми изощрёнными способами... Да, моя фантазия меня погубит.
А ещё, я долго думала, хочу ли я многоглавку из этого сделать или нет, так как мне ещё жутко нравится пара Гвейн/Марлин, и Ланселот/Мерлин. Просто не могу не заметить этих моментов, когда смотрю фильм. Чёрт, я запуталась .-.
Пролог + 1 главаПролог
Туманно. И всё будто во сне — трудно отличить, где явь, а где мираж. Грань запредельно тонкая, отчего мерещится, что голова взорвётся, и прерывистое дыхание звучит в ушах страшным, предсмертным гулом. Невозможно остановить кошмар, поедающий мозг, пронзающий тело раскаленными мечами и мешающий чувства в горящее месиво. Тело становится врагом, душа — узником. Ещё чуть-чуть и, кажется, конец совсем близок — успокаивающе гладит пыльные и грязные волосы, прижимается влажной и холодной ладонью к пылающему лбу — расслабляет.
— Проснулся, — низкий и грубый голос разрывает пелену надёжности, и, вздрагивая от нахлынувшей боли, Мерлин начинает жадно глотать воздух. — Несколько минут назад ты отказывался даже дышать, — рваный смех.
— Где я? — юный волшебник оглядывается, однако местность ему незнакома, а ослабевший организм не даёт чётко рассмотреть представшую перед ним картину.
— Сказать, что ты в безопасности, скажем так, глупо, но относительно мрачного леса со стаей опасных животных, в частности, огромных скорпионов, — правда.
Мерлин сглатывает. Слюна кажется ему горькой, поэтому хочется сплюнуть, но маг сдерживается. Он пытается подняться с постели и моментально ощущает, как правую лодыжку стискивают металлические оковы.
— Ты мой узник, Мерлин, — мужчина проводит пальцем по тонкой шее, задевает ногтем адамово яблоко — встречает взгляд, полный ненависти.
***
Огонь в камине отдаёт теплом, но этого слишком мало, чтобы согреть большие покои, каменные стены же неумолимо льют ночной холод, тем самым совсем убавляя силу пламени. Настольная свеча догорает, и капельки воска застывают на шандале. Высокий мужчина поднимается с мягкого кресла, откидывает тяжёлую накидку из волчьей шкуры и проходит к камину. Рой мыслей нещадно терзает его уже несколько дней, лишая покоя не только днём, но и ночью. Сон стал чем-то ужасающим, и каждый вечер, готовясь к отдыху, осторожный правитель и сильный воин проклинает ведьму, что так искусно управляет им. Он давно зачарован её сладкими речами и колючими, мимолётными ласками. Хоть и сердце, и тело желают большего, но разум считает — нужно довольствоваться тем, что есть. Лучше лизать пальцы, чем остаться с носом.
Лёгкий стук в дверь выводит его из вязких и неприятных мыслей.
— Войдите.
Стража открывает дверь, входит рослый мужчина с нездоровым блеском в тёмных глазах.
— Вот пленник, сир, — молвит он, и тотчас в покои вталкивают юношу, облачённого в прямую рубаху до колен. Босые и тонкие ноги тёрлись друг о друга, чтобы как-то согреться, а маленькие ссадины подчёркивали белизну кожи ещё сильнее.
— Прикажите служанкам приготовить горячую воду и лечебные масла. Пусть всё принесут в мои покои.
— Есть, сир.
Тяжёлая дверь со скрипом закрывается. Они наедине, отчего некомфортно, и Мерлина это тревожит — колючий холодок забирается под кожу.
— Подойди, погрейся, — правитель пытается дружелюбно улыбнуться, однако вместо улыбки получается оскал, и мужчина чертыхается, видя страх в голубых глазах. — Я тебя не трону, — вынужден обещать он, даже если придётся нарушить обещание.
Юноша медленно проходит к камину, протягивает ледяные пальцы к огню. Его колени дрожат, а на лодыжках видны следы оков. Губы посинели от холода, щёки кажутся белее снега.
— Мерлин, — позвал мужчина, вставая рядом с юношей. Правитель готов был начать разговор по душам, но в комнату вошли две служанки.
— Милорд, простите за беспокойство, — шелестит одна из них, другая же проходит к столу и раскладывает на нём чистые ткани и свежую одежду, из пиры же достаёт флакончики с маслами. Потом снова возвращается к подруге, берёт кувшин с горячей водой и, поставив его на стол, откланивается.
Мужчина строго следит за девушками. Правителю не нравится их бесцеремонность — вход без разрешения, без поклонов, но наказывать их он не спешит, ибо боится спугнуть юного мага.
— Прикажите страже никого не впускать более, — приказывает он до того, как дверь успевает закрыться.
Повисает неловкая, томящая тишина. Лишь звук разбушевавшегося ветра рваной музыкой проникает в покои, ссорится с тишью, а потом снова удаляется восвояси.
— Садись, — с некой просьбой в голосе говорит мужчина, указывая рукой на кресло, в котором лежит волчья шкура. — Можешь укрыться шкурой, если всё ещё холодно.
— Что от меня нужно? — Мерлин делает вид, будто не услышал просьбы, и уже раскрывающийся дерзкий характер парня начинает мужчине нравиться, однако он продолжает указывать на кресло и смотреть на пленника своим твёрдым, требовательным взглядом тёмно-карих глаз.
Юноше приходится послушаться: ему не хочется, чтобы его били или мучили — тело и так болело после тяжёлых цепей, холодного подземелья и издевательств некоторых охранников. Всё было не так, как в Камелоте.
Сев в кресло, Мерлин, однако, вопреки предложению мужчины, откладывает в сторону тёплую накидку. Юноша скрещивает ноги вместе и старательно опускает край рубашки, скрывая обнажённые и худощавые бёдра.
— Слышал ли ты обо мне? Я Сенред, — мужчина скользнул по нему взглядом, будто оценивая хорошего скакуна для рыцарских состязаний.
Мерлин вначале мотает головой, но, мысленно прокрутив несколько раз прозвучавшее низким голосом имя, всё-таки вспоминает. О нём часто упоминал Утер с некой ненавистью и холодностью в голосе, будто старался одним упоминанием об этом человеке вызвать на него проклятие. Кроме магии и друидов, у Камелота был ещё один враг — Сенред. Ужасающая ненависть висела между ними, которая передалась и Артуру. Имя Сенреда вызывало гнев у принца, что часто настораживало Мерлина, и он, всегда внимательный и чуткий, молился, чтобы они никогда не столкнулись.
— А зачем я здесь? — Мерлин оглядывается, когда Сенред проходит к столу.
Взяв чистые ткани и кувшин, мужчина возвращается к юноше. Опустившись на колени, Сенред берёт лоскуток и окунает в воду. Мерлин смотрит на него с опаской: маг догадывается, что хочет сделать мужчина, однако боится даже дышать и, будучи жутко усталым, почти что не может сопротивляться.
Мокрая ткань проходит по его колену, нежными, массирующими движениями опускается к лодыжке, а потом и к ступне, проходит по пальцам, взывая странную дрожь и щекотку.
— У тебя гладкая кожа, — как приговор прозвучали слова мужчины, рассекая неловкость между ними.
Мерлин молчит. Возражать не имеет смысла, он вообще не видит никакого смысла в сложившейся ситуации. Сенред усмехается, невесомо касаясь чистого колена губами — юноша дёрнулся. Страх в нём начинает кипеть, будоража воображение и заставляя дрожать от холодных мурашек, бегущих по позвоночнику.
Погрузив новый кусок ткани в кувшин, Сенред бережно поднял левую ногу Мерлина. Закончив с ней, он снова коснулся его колена, и, наконец, юноша затрепетал, подобно бабочке на цветке: его щёки налились румянцем, а в глазах возникло смущение, он подтянул к подбородку колени, хватая руками ноги. Сенред был доволен — столько эмоций, новых, странных, приятных, которые невозможно было вызвать в Моргаузе. Женщина эта хоть и была прекрасней роз, хоть и дурманила лучше всякой выпивки, но её красота была взрослой, осознанной, она умела пользоваться взглядом, словом, могла как ранить, так и исцелить одним касанием или жестом, а мальчишка… В нём пылала развращённая ожиданием невинность, которую хотелось стереть, сломать, измучить. Юноша словно раннее утро — свеж, чувственен, красочен.
— Ты голоден? — Сенред уходит за маслами.
— Нет, — чуть подумав, отвечает Мерлин.
— Я два раза спрашивать не буду, Мерлин, — тихий смешок.
— Нет, я не голоден.
Сенред в предвкушении облизывает губы, возбуждение начинает просыпаться в нём диким зверем, и он готов действовать грубо и резко.
Мужчина оставляет флакончики с маслами на постели, сам же, долго не раздумывая, подходит к Мерлину — берёт его на руки, как маленькую принцессу, однако в хватке его ощущается жёсткость, что пугает юношу, ускоряя сердцебиение. Мерлин пытается выскользнуть из крепких объятий, но руки воина пресекают его попытки, заставляя замереть.
— Тише, — хрипит Сенред, отпуская мага на подушки. — Тебе нужно отдохнуть.
— Если тебе нужна информация, то я ничего не знаю. Я лишь слуга, отпусти меня, — проскальзывающие нотки паники разжигают в мужчине желание поиграть — долго, со вкусом, немного жестоко, немного пошло. Но играть — так, как не играл ни с кем.
Скинув сапоги, Сенред забрался на постель: всё ещё прохладная, она неприятно кольнула босые ноги.
По телу пробегает холодок лишь от одной мысли, что мужчина дотронется до него. Еле отогревшиеся пальцы вновь леденеют. Мерлин сглатывает, думая, как можно избежать всех этих действий, однако, каким бы плачевным не было его состояние, на ум ничего не приходит. Магией же пользоваться он не мог — разоблачив себя перед Сенредом, он разоблачит себя перед Артуром. Впрочем, даже если юноше посчастливится что-то сделать с Сенредом, то убежать он не сможет. Полуголый, невесть где, а за окном бушует сильный ветер и моросит мелкий, игольчатый дождь. Ещё охрана и, возможно, Моргауза, которая ждёт информацию, заполученную от слуги, придумывая новые ужасающие планы по уничтожению Камелота.
И от осознания своей беспомощности Мерлин почти что плакал, горячие слёзы застилали глаза пеленой отчаяния.
Взяв один пузырёк с янтарного цвета жидкостью, Сенред вынимает пробку и роняет на ладонь несколько капель приятно пахнущей субстанции.
— Синяки быстро пройдут, — пояснив свои действия, мужчина начинает нежно растирать ноги юноши. Движимый соблазном, Сенред мягко проводит по стопам мага, медленно поднимаясь к коленям, становясь всё ближе к пленнику, удобно умещаясь между его ног. Добавив ещё ароматического и лечебного масла, мужчина растирает уже бёдра юноши — внутренняя сторона очень тёплая и приятная, а бока холодные, поэтому Сенред начинает массировать их, приятно согревая.
— Слуги не привыкли к ласкам, — говорит Сенред, приподнимая рубаху пленника. — Вы боитесь своих господ больше, чем смерти, — он опускает голову к мягкому животу, проводит по нему языком, вызывая глухой и полный удивления выдох. — Ты такой же запуганный, как все остальные. Но поверь, все мои касания лишь будут дразнить тебя, чтобы ты просил большего, — Сенред тянет мага на себя, всматривается в его наполненные слезами глаза — протягивает руку к бледному лицу, любовно гладя подбородок, щёки. Мерлин чуть расслабляется, и крупные слезинки скатываются вниз, по вискам, запутываются в волосах, исчезают.
— Я мужчина, — дрожащим голосом молвит маг, стараясь приподняться на больших подушках.
— Это не помеха, — Сенред склоняется близко-близко, его дыхание острыми иглами впивается в кожу, тёмные глаза пытают красноречием, и Мерлин, догадываясь и понимая, что тот хочет ему сказать — стыдится. Покрывается красными пятнами, чувствуя, как возбуждённое достоинство мучителя упирается между его ягодицами, как пальцами тот ласкает его рот, иногда надавливая большим пальцем на нижнюю губу и проникая внутрь, нежа язык.
Не успевая и моргнуть, юноша ощущает, как требовательные ладони скользят по его паху. Пытаясь отпихнуть от себя Сенреда, Мерлин вскрикивает, в ответ же получает лишь усмешку. Юноша сжимает губы, пытается найти что-то поблизости, чем можно ударить мужчину, но ничего не видит, кроме тёмной фигуры, нависающей над ним.
Сенред стискивает руки Мерлина, боясь, что тот начнёт драться — Мерлин охает. Сильная хватка оставляет на чувствительной коже красные следы, и юноша думает, что скажет Артур, если увидит их. Не успевая толком вспомнить своего смеющегося принца, Мерлин задыхается, когда в него водят два пальца: скользкие от масла, они с лёгкостью проникают в него, разводя мягкие стенки ануса.
— Не надо, — шипит Мерлин, кусая губы, и как нарочито в голове вспыхивает Артур, мило беседующий с Гвен.
— Хранишь верность хозяину? — смешок, а пальцы начинают двигаться внутри, а в ярком воображении Гвен касается принца, смеётся и почти что обнимает.
Юноша пытается свести ноги вместе, но не получается — Сенред отводит в сторону левую ногу, опираясь всей силой на хрупкое колено.
Артур посылает воздушный поцелуй, а потом замечает Мерлина, сидящего подле конюшни. Принц подмигивает в знак приветствия и снова переключается на служанку, старательно флиртуя с ней.
— Не будешь слушаться — будет больно, — предупреждает Сенред, приподнимая щиколотку мага и целуя внутреннюю сторону коленки.
Мерлин прижимает руки ко рту, стараясь не издавать звуков. Кусает губы, почти в кровь, но решает, что ни плакать, ни кричать не будет. Если такова его судьба, если такова будет его помощь Артуру — он вытерпит. Вытерпит всё до последнего, даже если в самом конце не он будет держать руку будущего короля, а Гвен. Вытерпит, даже если нет шанса на возвращение в Камелот. Ведь он, Мерлин, есть судьба Артура, та часть судьбы, с помощью которой Артур станет великим правителем. Вытерпит, потому что… потому что всегда терпел.
Постепенно привыкший к ощущениям внизу живота, к мозолистым пальцам внутри, юноша начинает ровно дышать. Однако не успевает он обрадоваться мысли, что всё закончилось, как ощущение, что в него вторгаются вновь, заливает страхом всё тело. Твёрдый, изнурённый возбуждением член входит в него медленно, доставляя мужчине удовольствие, что срывается с его губ хриплыми стонами. Притянув Мерлина ближе к себе, Сенред, прикрыв глаза, начинает двигаться. Юноша приходит в ужас, закрыв лицо руками, пытается отвернуться, но мужчина обнимает его, опаляя шею жарким дыханием. Сенред уверен, что это доставит пленнику удовольствие, однако Мерлина пробирает внутренний озноб.
— Расслабься же, — молвит Сенред, покрывая мелкими поцелуями аккуратные плечи.
Мерлин всхлипывает, когда движения Сенреда становятся резкими и глубокими. Юноша чувствует, как его тело трётся о тело врага, как член насильника пульсирует внутри него, рвано движется, толкаясь глубже, сильнее, как жёсткие губы проводят дорожки поцелуев по плечам и лицу, как горячий язык ласкает его губы, пытаясь проникнуть внутрь.
Сенред стонет, стискивая в объятиях Мерлина, неумолимо сжимая его локти, оставляя багровые следы и ссадины. Он хрипит от сладкого ощущения хрупкого тела и от касающихся его тела сосков юноши. Когда пик обрушивается на него развратным шквалом, Сенред вталкивается в Мерлина с ожесточённой силой, изливаясь внутри.
Накрывая юношу одеялом, Сенред несколько минут сидит неподвижно, переводя дыхание, восстанавливая силы, потом поднимает свою одежду, натягивает разношенные сапоги и, хватая волчью шкуру, выходит из покоев.
Мерлина знобит. Перед глазами же всё ещё стоит картина целующихся Гвен и Артура. Он готов зареветь в голос, но зная, что это обрадует его мучителя — молчит. Сердце находится в жуткой агонии, терзается и разрывается от беспомощности и безвыходности.
— Никого не впускать и не выпускать, — приказывает Сенред страже. Мужчина замечает странный блеск в глазах своих людей, что ему не нравится и, обратив на это должное внимание, он решает поменять эту пару. — Через час я пришлю других парней. Тогда будете свободны.
Получив в ответ кивок и «есть, сир», Сенред направился к Моргаузе.
В комнате перемешались все запахи, а в окно всё так же бился ветер. Мерлин вытер дорожки слёз, но подняться так и не решился — по его ногам стекала сперма Сенреда, от одной этой мысли становилось дурно, а увидеть эту картину юноша не решался. Нависавший же над ним букет из похоти, лечебных масел и вины не давал покоя. Теперь о возвращении в Камелот не могло быть и речи, хоть маг и лелеял надежды, что сам Артур придёт его спасти.
Глубокая ночь, наконец, успокоила ветер. Тускло-серые лучи тянулись из окна к ложу, к полусонному Мерлину. Будто хотели утешить обессиленного от горя и мучений мага.
— Артур…
Автор: IzushkBazaltovich
Бета: maybe illusion
Фэндом: Merlin
Персонажи: Сенред/Мерлин, Артур, Гвен
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, PWP
Предупреждения: OOC, Изнасилование
Размер: Мини
Статус: Завершён
Посвящение: Фанам, чо.
Размещение: Запрещаю.
От автора: В общем, автор мерлинулся конкретно. Особенно после разговора о пейрингах, а после того, как автор узнал, что его друг не отказался бы от такого пейринга - автор задумался.
А вообще, мне просто жутко нравится Мерлин. Согласитесь, что это один из редких актёров, которые реально везде и всегда идут на роль пассива. Притом пассива, которого хочется терзать самыми изощрёнными способами... Да, моя фантазия меня погубит.
А ещё, я долго думала, хочу ли я многоглавку из этого сделать или нет, так как мне ещё жутко нравится пара Гвейн/Марлин, и Ланселот/Мерлин. Просто не могу не заметить этих моментов, когда смотрю фильм. Чёрт, я запуталась .-.
Пролог + 1 главаПролог
Туманно. И всё будто во сне — трудно отличить, где явь, а где мираж. Грань запредельно тонкая, отчего мерещится, что голова взорвётся, и прерывистое дыхание звучит в ушах страшным, предсмертным гулом. Невозможно остановить кошмар, поедающий мозг, пронзающий тело раскаленными мечами и мешающий чувства в горящее месиво. Тело становится врагом, душа — узником. Ещё чуть-чуть и, кажется, конец совсем близок — успокаивающе гладит пыльные и грязные волосы, прижимается влажной и холодной ладонью к пылающему лбу — расслабляет.
— Проснулся, — низкий и грубый голос разрывает пелену надёжности, и, вздрагивая от нахлынувшей боли, Мерлин начинает жадно глотать воздух. — Несколько минут назад ты отказывался даже дышать, — рваный смех.
— Где я? — юный волшебник оглядывается, однако местность ему незнакома, а ослабевший организм не даёт чётко рассмотреть представшую перед ним картину.
— Сказать, что ты в безопасности, скажем так, глупо, но относительно мрачного леса со стаей опасных животных, в частности, огромных скорпионов, — правда.
Мерлин сглатывает. Слюна кажется ему горькой, поэтому хочется сплюнуть, но маг сдерживается. Он пытается подняться с постели и моментально ощущает, как правую лодыжку стискивают металлические оковы.
— Ты мой узник, Мерлин, — мужчина проводит пальцем по тонкой шее, задевает ногтем адамово яблоко — встречает взгляд, полный ненависти.
***
Огонь в камине отдаёт теплом, но этого слишком мало, чтобы согреть большие покои, каменные стены же неумолимо льют ночной холод, тем самым совсем убавляя силу пламени. Настольная свеча догорает, и капельки воска застывают на шандале. Высокий мужчина поднимается с мягкого кресла, откидывает тяжёлую накидку из волчьей шкуры и проходит к камину. Рой мыслей нещадно терзает его уже несколько дней, лишая покоя не только днём, но и ночью. Сон стал чем-то ужасающим, и каждый вечер, готовясь к отдыху, осторожный правитель и сильный воин проклинает ведьму, что так искусно управляет им. Он давно зачарован её сладкими речами и колючими, мимолётными ласками. Хоть и сердце, и тело желают большего, но разум считает — нужно довольствоваться тем, что есть. Лучше лизать пальцы, чем остаться с носом.
Лёгкий стук в дверь выводит его из вязких и неприятных мыслей.
— Войдите.
Стража открывает дверь, входит рослый мужчина с нездоровым блеском в тёмных глазах.
— Вот пленник, сир, — молвит он, и тотчас в покои вталкивают юношу, облачённого в прямую рубаху до колен. Босые и тонкие ноги тёрлись друг о друга, чтобы как-то согреться, а маленькие ссадины подчёркивали белизну кожи ещё сильнее.
— Прикажите служанкам приготовить горячую воду и лечебные масла. Пусть всё принесут в мои покои.
— Есть, сир.
Тяжёлая дверь со скрипом закрывается. Они наедине, отчего некомфортно, и Мерлина это тревожит — колючий холодок забирается под кожу.
— Подойди, погрейся, — правитель пытается дружелюбно улыбнуться, однако вместо улыбки получается оскал, и мужчина чертыхается, видя страх в голубых глазах. — Я тебя не трону, — вынужден обещать он, даже если придётся нарушить обещание.
Юноша медленно проходит к камину, протягивает ледяные пальцы к огню. Его колени дрожат, а на лодыжках видны следы оков. Губы посинели от холода, щёки кажутся белее снега.
— Мерлин, — позвал мужчина, вставая рядом с юношей. Правитель готов был начать разговор по душам, но в комнату вошли две служанки.
— Милорд, простите за беспокойство, — шелестит одна из них, другая же проходит к столу и раскладывает на нём чистые ткани и свежую одежду, из пиры же достаёт флакончики с маслами. Потом снова возвращается к подруге, берёт кувшин с горячей водой и, поставив его на стол, откланивается.
Мужчина строго следит за девушками. Правителю не нравится их бесцеремонность — вход без разрешения, без поклонов, но наказывать их он не спешит, ибо боится спугнуть юного мага.
— Прикажите страже никого не впускать более, — приказывает он до того, как дверь успевает закрыться.
Повисает неловкая, томящая тишина. Лишь звук разбушевавшегося ветра рваной музыкой проникает в покои, ссорится с тишью, а потом снова удаляется восвояси.
— Садись, — с некой просьбой в голосе говорит мужчина, указывая рукой на кресло, в котором лежит волчья шкура. — Можешь укрыться шкурой, если всё ещё холодно.
— Что от меня нужно? — Мерлин делает вид, будто не услышал просьбы, и уже раскрывающийся дерзкий характер парня начинает мужчине нравиться, однако он продолжает указывать на кресло и смотреть на пленника своим твёрдым, требовательным взглядом тёмно-карих глаз.
Юноше приходится послушаться: ему не хочется, чтобы его били или мучили — тело и так болело после тяжёлых цепей, холодного подземелья и издевательств некоторых охранников. Всё было не так, как в Камелоте.
Сев в кресло, Мерлин, однако, вопреки предложению мужчины, откладывает в сторону тёплую накидку. Юноша скрещивает ноги вместе и старательно опускает край рубашки, скрывая обнажённые и худощавые бёдра.
— Слышал ли ты обо мне? Я Сенред, — мужчина скользнул по нему взглядом, будто оценивая хорошего скакуна для рыцарских состязаний.
Мерлин вначале мотает головой, но, мысленно прокрутив несколько раз прозвучавшее низким голосом имя, всё-таки вспоминает. О нём часто упоминал Утер с некой ненавистью и холодностью в голосе, будто старался одним упоминанием об этом человеке вызвать на него проклятие. Кроме магии и друидов, у Камелота был ещё один враг — Сенред. Ужасающая ненависть висела между ними, которая передалась и Артуру. Имя Сенреда вызывало гнев у принца, что часто настораживало Мерлина, и он, всегда внимательный и чуткий, молился, чтобы они никогда не столкнулись.
— А зачем я здесь? — Мерлин оглядывается, когда Сенред проходит к столу.
Взяв чистые ткани и кувшин, мужчина возвращается к юноше. Опустившись на колени, Сенред берёт лоскуток и окунает в воду. Мерлин смотрит на него с опаской: маг догадывается, что хочет сделать мужчина, однако боится даже дышать и, будучи жутко усталым, почти что не может сопротивляться.
Мокрая ткань проходит по его колену, нежными, массирующими движениями опускается к лодыжке, а потом и к ступне, проходит по пальцам, взывая странную дрожь и щекотку.
— У тебя гладкая кожа, — как приговор прозвучали слова мужчины, рассекая неловкость между ними.
Мерлин молчит. Возражать не имеет смысла, он вообще не видит никакого смысла в сложившейся ситуации. Сенред усмехается, невесомо касаясь чистого колена губами — юноша дёрнулся. Страх в нём начинает кипеть, будоража воображение и заставляя дрожать от холодных мурашек, бегущих по позвоночнику.
Погрузив новый кусок ткани в кувшин, Сенред бережно поднял левую ногу Мерлина. Закончив с ней, он снова коснулся его колена, и, наконец, юноша затрепетал, подобно бабочке на цветке: его щёки налились румянцем, а в глазах возникло смущение, он подтянул к подбородку колени, хватая руками ноги. Сенред был доволен — столько эмоций, новых, странных, приятных, которые невозможно было вызвать в Моргаузе. Женщина эта хоть и была прекрасней роз, хоть и дурманила лучше всякой выпивки, но её красота была взрослой, осознанной, она умела пользоваться взглядом, словом, могла как ранить, так и исцелить одним касанием или жестом, а мальчишка… В нём пылала развращённая ожиданием невинность, которую хотелось стереть, сломать, измучить. Юноша словно раннее утро — свеж, чувственен, красочен.
— Ты голоден? — Сенред уходит за маслами.
— Нет, — чуть подумав, отвечает Мерлин.
— Я два раза спрашивать не буду, Мерлин, — тихий смешок.
— Нет, я не голоден.
Сенред в предвкушении облизывает губы, возбуждение начинает просыпаться в нём диким зверем, и он готов действовать грубо и резко.
Мужчина оставляет флакончики с маслами на постели, сам же, долго не раздумывая, подходит к Мерлину — берёт его на руки, как маленькую принцессу, однако в хватке его ощущается жёсткость, что пугает юношу, ускоряя сердцебиение. Мерлин пытается выскользнуть из крепких объятий, но руки воина пресекают его попытки, заставляя замереть.
— Тише, — хрипит Сенред, отпуская мага на подушки. — Тебе нужно отдохнуть.
— Если тебе нужна информация, то я ничего не знаю. Я лишь слуга, отпусти меня, — проскальзывающие нотки паники разжигают в мужчине желание поиграть — долго, со вкусом, немного жестоко, немного пошло. Но играть — так, как не играл ни с кем.
Скинув сапоги, Сенред забрался на постель: всё ещё прохладная, она неприятно кольнула босые ноги.
По телу пробегает холодок лишь от одной мысли, что мужчина дотронется до него. Еле отогревшиеся пальцы вновь леденеют. Мерлин сглатывает, думая, как можно избежать всех этих действий, однако, каким бы плачевным не было его состояние, на ум ничего не приходит. Магией же пользоваться он не мог — разоблачив себя перед Сенредом, он разоблачит себя перед Артуром. Впрочем, даже если юноше посчастливится что-то сделать с Сенредом, то убежать он не сможет. Полуголый, невесть где, а за окном бушует сильный ветер и моросит мелкий, игольчатый дождь. Ещё охрана и, возможно, Моргауза, которая ждёт информацию, заполученную от слуги, придумывая новые ужасающие планы по уничтожению Камелота.
И от осознания своей беспомощности Мерлин почти что плакал, горячие слёзы застилали глаза пеленой отчаяния.
Взяв один пузырёк с янтарного цвета жидкостью, Сенред вынимает пробку и роняет на ладонь несколько капель приятно пахнущей субстанции.
— Синяки быстро пройдут, — пояснив свои действия, мужчина начинает нежно растирать ноги юноши. Движимый соблазном, Сенред мягко проводит по стопам мага, медленно поднимаясь к коленям, становясь всё ближе к пленнику, удобно умещаясь между его ног. Добавив ещё ароматического и лечебного масла, мужчина растирает уже бёдра юноши — внутренняя сторона очень тёплая и приятная, а бока холодные, поэтому Сенред начинает массировать их, приятно согревая.
— Слуги не привыкли к ласкам, — говорит Сенред, приподнимая рубаху пленника. — Вы боитесь своих господ больше, чем смерти, — он опускает голову к мягкому животу, проводит по нему языком, вызывая глухой и полный удивления выдох. — Ты такой же запуганный, как все остальные. Но поверь, все мои касания лишь будут дразнить тебя, чтобы ты просил большего, — Сенред тянет мага на себя, всматривается в его наполненные слезами глаза — протягивает руку к бледному лицу, любовно гладя подбородок, щёки. Мерлин чуть расслабляется, и крупные слезинки скатываются вниз, по вискам, запутываются в волосах, исчезают.
— Я мужчина, — дрожащим голосом молвит маг, стараясь приподняться на больших подушках.
— Это не помеха, — Сенред склоняется близко-близко, его дыхание острыми иглами впивается в кожу, тёмные глаза пытают красноречием, и Мерлин, догадываясь и понимая, что тот хочет ему сказать — стыдится. Покрывается красными пятнами, чувствуя, как возбуждённое достоинство мучителя упирается между его ягодицами, как пальцами тот ласкает его рот, иногда надавливая большим пальцем на нижнюю губу и проникая внутрь, нежа язык.
Не успевая и моргнуть, юноша ощущает, как требовательные ладони скользят по его паху. Пытаясь отпихнуть от себя Сенреда, Мерлин вскрикивает, в ответ же получает лишь усмешку. Юноша сжимает губы, пытается найти что-то поблизости, чем можно ударить мужчину, но ничего не видит, кроме тёмной фигуры, нависающей над ним.
Сенред стискивает руки Мерлина, боясь, что тот начнёт драться — Мерлин охает. Сильная хватка оставляет на чувствительной коже красные следы, и юноша думает, что скажет Артур, если увидит их. Не успевая толком вспомнить своего смеющегося принца, Мерлин задыхается, когда в него водят два пальца: скользкие от масла, они с лёгкостью проникают в него, разводя мягкие стенки ануса.
— Не надо, — шипит Мерлин, кусая губы, и как нарочито в голове вспыхивает Артур, мило беседующий с Гвен.
— Хранишь верность хозяину? — смешок, а пальцы начинают двигаться внутри, а в ярком воображении Гвен касается принца, смеётся и почти что обнимает.
Юноша пытается свести ноги вместе, но не получается — Сенред отводит в сторону левую ногу, опираясь всей силой на хрупкое колено.
Артур посылает воздушный поцелуй, а потом замечает Мерлина, сидящего подле конюшни. Принц подмигивает в знак приветствия и снова переключается на служанку, старательно флиртуя с ней.
— Не будешь слушаться — будет больно, — предупреждает Сенред, приподнимая щиколотку мага и целуя внутреннюю сторону коленки.
Мерлин прижимает руки ко рту, стараясь не издавать звуков. Кусает губы, почти в кровь, но решает, что ни плакать, ни кричать не будет. Если такова его судьба, если такова будет его помощь Артуру — он вытерпит. Вытерпит всё до последнего, даже если в самом конце не он будет держать руку будущего короля, а Гвен. Вытерпит, даже если нет шанса на возвращение в Камелот. Ведь он, Мерлин, есть судьба Артура, та часть судьбы, с помощью которой Артур станет великим правителем. Вытерпит, потому что… потому что всегда терпел.
Постепенно привыкший к ощущениям внизу живота, к мозолистым пальцам внутри, юноша начинает ровно дышать. Однако не успевает он обрадоваться мысли, что всё закончилось, как ощущение, что в него вторгаются вновь, заливает страхом всё тело. Твёрдый, изнурённый возбуждением член входит в него медленно, доставляя мужчине удовольствие, что срывается с его губ хриплыми стонами. Притянув Мерлина ближе к себе, Сенред, прикрыв глаза, начинает двигаться. Юноша приходит в ужас, закрыв лицо руками, пытается отвернуться, но мужчина обнимает его, опаляя шею жарким дыханием. Сенред уверен, что это доставит пленнику удовольствие, однако Мерлина пробирает внутренний озноб.
— Расслабься же, — молвит Сенред, покрывая мелкими поцелуями аккуратные плечи.
Мерлин всхлипывает, когда движения Сенреда становятся резкими и глубокими. Юноша чувствует, как его тело трётся о тело врага, как член насильника пульсирует внутри него, рвано движется, толкаясь глубже, сильнее, как жёсткие губы проводят дорожки поцелуев по плечам и лицу, как горячий язык ласкает его губы, пытаясь проникнуть внутрь.
Сенред стонет, стискивая в объятиях Мерлина, неумолимо сжимая его локти, оставляя багровые следы и ссадины. Он хрипит от сладкого ощущения хрупкого тела и от касающихся его тела сосков юноши. Когда пик обрушивается на него развратным шквалом, Сенред вталкивается в Мерлина с ожесточённой силой, изливаясь внутри.
Накрывая юношу одеялом, Сенред несколько минут сидит неподвижно, переводя дыхание, восстанавливая силы, потом поднимает свою одежду, натягивает разношенные сапоги и, хватая волчью шкуру, выходит из покоев.
Мерлина знобит. Перед глазами же всё ещё стоит картина целующихся Гвен и Артура. Он готов зареветь в голос, но зная, что это обрадует его мучителя — молчит. Сердце находится в жуткой агонии, терзается и разрывается от беспомощности и безвыходности.
— Никого не впускать и не выпускать, — приказывает Сенред страже. Мужчина замечает странный блеск в глазах своих людей, что ему не нравится и, обратив на это должное внимание, он решает поменять эту пару. — Через час я пришлю других парней. Тогда будете свободны.
Получив в ответ кивок и «есть, сир», Сенред направился к Моргаузе.
В комнате перемешались все запахи, а в окно всё так же бился ветер. Мерлин вытер дорожки слёз, но подняться так и не решился — по его ногам стекала сперма Сенреда, от одной этой мысли становилось дурно, а увидеть эту картину юноша не решался. Нависавший же над ним букет из похоти, лечебных масел и вины не давал покоя. Теперь о возвращении в Камелот не могло быть и речи, хоть маг и лелеял надежды, что сам Артур придёт его спасти.
Глубокая ночь, наконец, успокоила ветер. Тускло-серые лучи тянулись из окна к ложу, к полусонному Мерлину. Будто хотели утешить обессиленного от горя и мучений мага.
— Артур…
-
-
24.01.2013 в 15:01Нет, на самом деле всё здорово. Интригующий пролог, волнующее продолжение... Твои описания стали ярче, мне понравилось, как ты описала здесь Мерлина. На фоне мрачного Сенреда это вышло особенно сильно. Плюс постоянная игра контрастов: на фоне сценки изнасилования такие невинные мысли об Артуре. Они действительно получились тёплые, как и та вера Мерлина в то, что Артур его спасёт. Отдельное мерси за Моргаузу, эта женщина шикарна, да.)
А ещё... хочется продолжения. Я даже сначала глазам не поверила, что это вот - всё. Кажется, что лишь первая глава и сейчас-сейчас что-то случится, Мерлина обязательно выручат и... И, Изу, не издевайся над бедным читателем и его фантазией.))
-
-
24.01.2013 в 15:09Сейчас выложу 2 и 3 главы, да. А вот пишу сейчас 4, стараюсь, воот.)))
Спасибо за комментарий и за то, что прочла. Я рада, что понравилось. Да, задумалась я так - что боже упаси хд