Плюшенька ©
Наш тандем (Shiratori) наконец закончил упоротую работу по мотивам одной чудесной заявки. Enjoy!
Название: Не виноватая я, он сам оголубел
Автор: Shiratori
Бета: Jack .
Фэндом: Ориджинал
Персонажи: Мария, Михаэль, Дэниел и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Юмор, Повседневность, POV
Размер: Миди
Описание: Как девушка, бесконечно любящая геев, сделала таковым своего молодого человека...
Размещение: Только с разрешения автора.
Предыдущие главы
Глава 4.
читать дальшеУтром, после наполненной стонами и грязными звуками ночи, я проснулась довольно бодро, несмотря на всего лишь пару-тройку часов сна. Потерев затёкшую от неудобной позы шею, я повернула голову и мысленно восхитилась видом своего возлюбленного: Михаэль, спящий и прекрасный, радовал меня своим обнажённым телом, всё ещё покрытым следами нашего страстного удовольствия. Мне, извращенке с ныне третьим размером, даже захотелось трахнуть его ещё раз, без пробуждения, однако разум напоминал, что уже через час мне надо быть в офисе на какой-то там вшивенькой презентации моего босса... Так что, воодушевленно воображая себя очешуенно-крутым самцом с сиськами, я уплыла в ванную.
Выходя из душа, я подумала, что следует разбудить Михаэля, однако он уже сидел на постели и в состоянии я-ничего-не-помню-и-не-хочу-помнить смотрел в пол.
- Михаэль… - тихо начала я, думая, что всё-таки это был его первый раз и нужно показать своё понимание во всей красе.
- Не верится, - прохрипел он, и я решила, что его мучает жажда.
Когда он осушил второй стакан холодной воды, я подумала, что вообще не стоит поднимать тему нашего ночного развлечения и в ближайшие двенадцать часов вообще не дотрагиваться до него и не домогаться его пятой точки. Этим я надеялась смягчить свой варварский натиск в постели.
- Больно, - простонал Михаэль, всего лишь легко дотронувшись до своей попы.
- В первый раз у всех так, - я развела руками, будто это было настолько естественно и очевидно, что он должен устыдиться своих слов. Однако его взгляд был почти что холодным и точно жалким.
- Я не думаю, что все этим занимаются, - многозначительно кашлянув, мой любовник начал собирать с ковра свои вещи.
- Давай обсудим это потом, хорошо? Я думаю, что нам стоит поговорить и уточнить несколько деталей, - улыбнувшись, я всё-таки не выдержала и, подойдя к нему, чмокнула в губы, - до вечера. Смотри не опаздывай.
Это был первый раз, когда он ночевал у меня дома и оставался в нём после моего ухода. Я очень волновалась. Всё-таки согласитесь, что трудно представить оттраханого тобою же парня, ноющего от боли в заднице у себя в квартире, мирно моющегося в душе и готовящего себе завтрак? Я, честно говоря, думала, что он даже решит мне как-то отомстить: выбросить там игрушки, испортить моё любимое платье или начать рыскать в компьютере в поисках доброкачественного компромата, чтобы потом шантажировать. Из-за всех этих переживаний на работу я добралась в состоянии «держите меня семеро» и «принесите успокоительное».
На моё удивление, презентация по новому виду нашего журнала прошла удачно. Предоставленные материалы и иллюстрации начинающих художников были одобрены даже вице-президентом (который ещё та свинья), а до меня никто не докапывался, хотя я сидела мрачнее тучи и шумно глотала кофе. Только Юлиана, заправская врунья и проститутка, явно хотела что-то вякнуть, но, к своему же счастью, предпочла молчать.
- Мария, панда моя, как твой бамбук? - раздался радостный голосок, а я закатила глаза, отставив в сторону стаканчик с остывшим кофе. Офисный трансвестит пришёл ко мне на огонек во время обеденного перерыва.
- Скачет по Китаю, - вздохнула я.
- Так стоп, что за грусть и печаль на твоём личике?
- Это усталость, - я улыбнулась, тихо ненавидя остывший и горький кофе.
- Мишель, не видя перед собой ничего, рвётся к тебе, чтобы спасти от офисного депрессняка, а ты? Бедняжка Мишель впал в тоску, – он упал на мой стол и театрально разрыдался, привлекая к себе всеобщее внимание.
- Мишель, - я ткнула ручкой ему в плечо – ноль реакции. – Мишель, - продолжила я, но он начал рыдать громче.
- Девчонки, хватит тут мыльную оперу разыгрывать! - мимо нас прошёл адвокат нашего издательства - Томас. Он зло окинул нас взглядом, в частности Мишеля, а сам свернул за угол, при этом закатив глаза.
- Мишель, и правда, хватит, - тихо проговорила я.
- Вот так вы всегда, не понимаете тонкую душу, - и, обидевшись, он развернулся на каблуках и походкой от бедра зашагал к лифту. – Мишель ради вас всех пашет, а вы...
Я проводила юношу взглядом, едва заметно улыбаясь. Этот вечно оптимистичный чудак давно уже вдыхал жизнь в унылую атмосферу нашего редакторского гнезда, так что за его временную обиду я даже не переживала. К слову, он вёл у нас колонку моды, и, между прочим, совсем не плохо: как-то раз ему даже вручили награду, как лучшему репортеру. Мишель тогда целый месяц ходил на работу, требуя перед собой красную оскаровскую дорожку и автомат с шампанским вместо кофе. Разумеется, таких роскошей ему никто не устроил, но он всё равно был доволен своей жизнью и пышной накладной грудью. Кроме того, он хвостиком бегал за Томасом, тем самым адвокатом, который строил из себя глыбу льда, а на самом деле, согласно достоверным слухам, спал в труселях с белочками и просиживал ночи за онлайн-игрушками. Впрочем, это не мешало половине офиса вздыхать по нему семь дней в неделю и строить глазки при каждой встрече с ним в коридоре. Я же, главная офисная извращенка, свято верила, что Томас спит с Мишелем. Ну, не зря ведь он, вечно холодный ко всем адвокат, так странно смотрит на душку-Мишеля...
Пока я рисовала в уме позы, актуальные для геев в период потрахулек, обед закончился. Сытые дамочки усаживались за свои компьютеры, чтобы потом охать по поводу целлюлита, и я тоже с сожалением вернулась в реальность. Из факса со скрежетом вылезла бумажка, предназначенная Мишелю, однако самого его поблизости не было видно. Бумажка буквально вопила о срочности дел, и я, порадовавшись, что появилась работа лучше предназначенной, отправилась его искать.
В коридорах было тихо, слышны были только удары пальцев о клавиатуры. Кстати, никогда не любила печатать на клавиатуре – туда всегда забивается пыль, волосы, печенье... Не эстетично, как ни крути, а чистить довольно проблематично. Да и долго. Из мыслей меня выдернул... стон. Отчетливый мужской стон. Успев подумать, что даже здесь Бог всех геев на моей стороне, я тотчас на цыпочках подкралась к ближайшему кабинету. Как назло, он был закрыт, и мне осталось полагаться лишь на свой слух.
- Какого чёрта ты так смотришь на этих стерв?! – Томас. Злой, явно неудовлетворенный, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты... Мой мозг медленно начинал плавиться.
- Ну не злись, Том, я ведь...
- Не называй меня так! – Раздался хлопок, и я поняла, что бедняжка Мишель получил удар по щеке. Надо же, я и не знала, что Томас настолько не любит своё имя... Или это была простая придирка? Или просто не нравится такой краткий вариант? Представив, как Мишель томно произносит «Томми», я, было, захихикала, но тут же закрыла рот рукой.
- Прости, но я ведь ничего не сде... – оправдания прервались, очевидно, страстным поцелуем, с каким Томас накинулся на Мишеля.
- А кто тогда так бёдрами виляет? – сквозь зубы процедил Томас и, кажется, ввёл в Мишеля палец, так как тот часто задышал и, как мне кажется, вцепился в плечи нашего адвоката.
- Я не…
- Молчи!
Я представила, как Томми прикусил губу Мишеля, потянул её вниз, взывая тихое шипения, как его руки начали стягивать с тонкого и хрупкого тела одежду; как Томас рвёт его колготки, позволяя возбуждённому члену выбраться наружу, приподнимая юбочку Мишеля. Я сама чуть не застонала от своих фантазий, как послышался звук шагов в закрытом кабинете.
- Мишель!
- У меня работа, Том, - слишком сухо.
- Мишель! – более властно, я даже испугалась.
- Хватит! Я тебе не сучка, понял? – обиженно, даже по-детски.
- Но…
- Что «но»? Давай, отвечай, она звонит. И ещё скажи ей, как тебя возбуждают парни в женской одежде!
Раздались поспешные шаги. Находясь в прострации, я не сразу сообразила, что нужно бежать отсюда и как можно быстрее, но тут дверь открылась, и я увидела Мишеля, который был готов расплакаться. Наверное, он лишь чудом держался: губы дрожали, взгляд был опущен... Не осознавая, что делаю, я без лишних слов схватила его за руку и потащила за собой в туалет. Плевать, что в женский – парню было всё равно, ведь он даже не вскинул брови и не сказал «Ух ты кто тут у нас!», как обычно.
- Мишель, ты как, нормально? – Я перевела дух, только когда мы оказались в некой безопасности среди белоснежных кабинок и лимонного аромата.
- Панда моя, что ты вообще там делала? – Мне захотелось взвыть от того тона, каким это было сказано. Не весёлый, не жизнерадостный... Напротив, угасший и навевающий уныние. Хотя кто из нас сохраняет обычное настроение после подобных наездов?
- Я проводила бамбуковую разведку, а напоролась на тебя и Томаса, - попыталась я его взбодрить, но мои слова улетели в молоко. – Почему он так на тебя взъелся?
Между делом я достала из кармана джинсов маленькую упаковку мармеладок в форме мишек. Почему-то эта сладость всегда поднимала мне настроение, и, в надежде, что медвежья сила поможет мне и сейчас, я аккуратно разорвала край и протянула раскрытый пакетик Мишелю. Он неуверенно взял одну мармеладку, съел и тяжело вздохнул.
- Спасибо, я люблю мармелад. А вот Томас не любит... Только и знает, что меня под себя валить и обвинять в изменах.
- Ааа... Так вы всё-таки спите вместе?! – Поняв, что я сказала это слишком громко и эмоционально, я тут же захлопнула рот ладонью. – Правда что ли?
- Да не спим, а трахаемся, - я заморгала. Слышать такой грубый жаргон от милого Мишеля, с ума сойти! Что этот адвокат с ним делает? Не надо даже говорить, что мне захотелось пойти и набить ему морду клавиатурой. – Спать? Он со мной никогда не спал, и по утрам Мишель ни разу не видел, какое у спящего Томаса красивое личико... Он ведь мною просто пользуется, панда моя!
И Мишель разрыдался. Упаковка мармеладных мишек выпала из моих рук – я обняла его, лихорадочно соображая, что сказать и чем успокоить. Пусть психолог из меня, мягко говоря, хреновый. Я гладила Мишеля по спине, шептала всякие глупости, стараясь помочь ему собраться и прийти в себя. Несколько минут спустя он шмыгнул носом, что-то буркнул, а потом обнаружил, что потекла тушь.
- Всё хорошо. Не привыкать, – сухо проговорил Мишель. Наклонившись, он собрал выпавших на пол мишек в упаковку и выбросил в мусорку. После чего взял рулон туалетной бумаги и оторвал от него кусок.
- И давно у вас так? – решилась я в итоге спросить.
- Давно... Около года, - Мишель прислонился к стене и стал осторожно вытирать чёрные подтеки под глазами. – Собственно, всё и началось из-за секса... Наверное, мне никогда не получить от него больше, чем тупой трах. Забавно, да?
- Забавно... – невесело пробормотала я, облокотившись на раковину. – А если подробнее?
- Подробнее... Помнишь ту скандальную статью, после которой шеф урезал мне зарплату вдвое? Так вот, я тогда был невменяем. В кои-то веки мне захотелось напиться, как настоящему мужлану-неудачнику, и я пошёл в бар. Ну, как бар: куча алкашей, извращенцев и молоденьких шлюх... Естественно, что ко мне стали приставать какие-то ублюдки, но рядом оказался Томас. Положил, значит, мне руку на колено, притянул к себе и поцеловал, как бы показывая, что я его и ничей больше. Потом те козлы отстали, а вот Томас нет.
- Он заставил тебя?..
- Да, я с тех пор сплю с ним из-за того, что он спас меня, предоставил жильё, какую-никакую заботу и прочее, - из глаз Мишеля снова потекли слёзы, он поспешно вытер их запачканным косметикой обрывком бумаги. Я без слов оторвала чистый клочок и протянула ему. – А ведь теперь у меня есть деньги, я могу жить отдельно, но... Не могу...
- Полюбил, да? – Я вздохнула, парень лишь кивнул, швырнув мокрые бумажки в урну.
Всё-таки я наивное создание. Я думала, что такое бывает только в романах да женских журналах, которые читают домохозяйки и модницы, но сейчас, наблюдая за шмыгающим носом Мишелем, который перестал быть позитивным и внезапно повзрослел, я полностью ощутила тоскливую, щемящую сердце реальность. И жгучее желание надавать Томасу по бубенчикам. Наверное, у меня при таких мыслях было зверское выражение лица, поскольку Мишель как-то легко рассмеялся, когда взглянул на меня.
- Ладно, я что-то расклеился... Негоже меня таким видеть, Панда моя.
Умывшись и достав из своей сумочки косметичку, он начал краситься. Да так тонко и грациозно, что я позавидовала. Его тонкие пальцы порхали вокруг красных щёк, делая что-то наподобие массажа. Он вынул ватный диск и маленький флакончик лилового цвета – тоник для лица. Потом пошли карандаш и тушь, пудра и помада. С открытым ртом я наблюдала за молодым мужчиной, который из нежного красавца времён романтизма превращался в дерзкую красавицу нашего века.
- Что такое, Пандочка?
- Ты великолепен, - только и выдохнула я.
Когда мы вышли из туалета, на нас странно посмотрели девушки, стоявшие у курилки. Мне дико захотелось над ними поиздеваться, но я сдержалась и, взяв Мишеля за руку, пошла дальше. По пути мы встретили Томаса: он явно был зол, но, ничего не сказав, прошёл мимо нас, делая вид, что даже не заметил. Мишель сжал мою руку, но лицо его осталось спокойным. Актёр из него, как ни крути, прекрасный.
Никому не узнать, что я насоветовала ему в момент той маленькой истерики, но почему-то теперь, держа его ладошку, я была за него спокойна. Может, потому, что ему просто надо было выговориться, а может, потому, что теперь он поймёт свою уникальность и буквально заставит Томаса влюбиться в него по-настоящему. Чёрт знает, хотя кого я обманываю – я просто хочу, чтобы в этом мире было как можно больше геев.
Глава 5.
читать дальшеНеудивительно, что из-за Томаса и Мишеля я совершенно забыла про своего ручного, трахнутого гея. Причём, к своему стыду, забыла настолько, что на месте Михаэля я бы уже смертельно обиделась, собрала вещи и ушла, напоследок, естественно, демонстративно прицепив на холодильник вибратор и написав кетчупом: «Не ищи меня, Мария, я ушёл к лучшему, что может мне дать голубая жизнь!» Или не так: «Я ушёл, но своё голубое призвание я пронесу через года и десятилетия! ».. На самом деле, я бы так и сделала, но в глубине души я понимала, что это просто моё воображение бунтует в очередной раз. Знаете, как бывает: в ожидании конца света некоторые личности говорят, что будут наблюдать за ним с попкорном. Заманчиво и смело, но на деле эти смельчаки будут вопить, как сучки, громче других несчастных. Вот так и я – люблю приукрашивать и привирать. Всегда.
Однако дома было на удивление тихо. Я позвала Михаэля раз, позвала другой, но ответом мне служила одна и та же тишина, почти как в гробу, только вот в гробу я, к счастью, ещё не побывала. На какой-то момент меня охватила паника. Михаэль ушёл, поняв, наконец, что именно я с ним сотворила, а ещё он обязательно оборвал все контакты, разломал симку, как истеричный пассив... Дыши, Мария, дыши и молись, что всё не так.
Закончив с дыхательными упражнениями, я решила заглянуть в спальню — что и следовало ожидать. Там было чисто, тихо и даже страшно. На минуту мне показалось, что это настоящий конец всего, но благо я успела заметить до того, как броситься в слёзы и крики, одинокий лоскут бумажки, покоящийся на моей подушке.
«Я ушёл домой. Прости, что не позвонил. Завтра встретимся».
Вот так просто. Я упала на постель, ощутила спрятанный под подушкой вибратор и только вздохнула. Наверное, мои игрушки ни к чему хорошему не приведут от слова совсем – ненормально девушке быть сверху во всех смыслах этого слова и мечтать о голубом мире, где на улицах каждые двое парней целуются, а каждые трое ласково насилуют четвертого в подворотне. Правда от мысли, что моего Михаэля тронет кто-то другой и вовсе не вибратором, по телу прошли мурашки. Нехорошо, совсем нехорошо... Поднявшись, я в тоске побрела на кухню, чтобы глотнуть виски или какую-нибудь другую гадость, и тут тишину, капающую на мою совесть, разорвал дверной звонок.
Это Михаэль! Это просто обязан быть Михаэль! Я быстро стёрла несколько слезинок, похлопала себя по щекам, распустила волосы для полного эффекта и подскочила к двери. Смотреть в глазок я не стала и щелкнула замком.
- Миха....
Но за дверью стоял вовсе не бедный, бледный от волнения новоявленный гей. Вместо него посвистывал себе под нос высокий парень со светлыми волосами, нахальным видом и внушительным чемоданом у ног – мой брат Дэниел собственной внезапной персоной.
- Ааа, это ты, - безразлично, с полным депрессняком в голосе протянула я. А потом повисла на его шее, проклиная Дэна за то, что он притащил сюда свою задницу только сейчас.
- Значит, твой парень – истеричка? – Дэниел уминал приготовленный наспех салат, успев за десять минут распаковать свой чемодан, найти в куче барахла белье и принять душ. Естественно, ещё и выслушать мои проблемы. Правда, про ориентацию Михаэля, то есть, его нынешнюю возможную ориентацию я благоразумно умолчала, чтобы брату не пришло в голову его трахнуть.
- Вроде того, и сейчас я переживаю. Помидорку хочешь?
- И огурчик хочу, - охотно кивает. Такое чувство, что его не кормили с того времени, как я стала жить отдельно. Мне это льстило, и я в приступе материнского инстинкта готова была закормить его этими помидорами до смерти.
Мы просидели за кухонным столом до девяти вечера, болтая и вспоминая приятные и не особо приятные мелочи из детства, а потом я внезапно вспомнила о Михаэле. Слова сразу комком забулькали в горле, не желая выплескиваться, и я ощутила жгучее желание бежать его искать. К моему удивлению, Дэн надо мной даже не поржал – отнюдь, он предложил побыть моим бесплатным водителем. Благодарностей я ему не высказала, потому как дело точно было нечисто: ему явно хотелось увидеть воочию «мою истеричку», как он уже успел окрестить Михаэля.
В машине, где пахло хвойным освежителем, что висел ёлочкой под зеркалом заднего вида, я разнервничалась. Что мне сказать Михаэлю? Как представить ему брата? И как, вашу мать, я скрою его голубизну от опытного Дэна?! Покосившись в сторону моего горе-водителя, я внезапно допустила мысль, что Михаэль бы ему понравился. В самом деликатном смысле, конечно же.
- Слушай, а ты всё ещё с мальчиками развлекаешься? – нарочито безразлично спросила я. И тут же спохватилась: при таких вопросах в моих глазах должен гореть огонь, ладони должны потеть, а ещё я должна плотоядно облизываться в предвкушении откровений. Вспомнить хотя бы того Фарфорового.
- Ага, развлекаюсь, - ответил Дэниел глазом не моргнув. Как всегда адекватный, но меня уже было не остановить.
- А с Фарфоровым? – В моей памяти сразу ожили воспоминания. Упругая задница Дэна, хрупкость тела Луи... Грязные стоны и шлепки.
¬- Нет, у него новый какой-то папочка появился, мне это неинтересно. Но я сейчас свободен, если ты об этом... Мария?
Я уже унеслась в море опасных мыслей и фантазий. Что, если Дэни захочет моего Михаэля? Не то чтобы он был похож на Фарфорового или других милых пассивных мальчиков, просто... Просто потому, что вкусы у меня и него схожи. Я мелко задрожала, нарисовав яркую картинку, где мой брат грубо, по-животному трахает Михаэля, дергая его за волосы и сжимая горло. Тот стонет, всхлипывает, просит остановиться и одновременно дрочит самому себе, потому что тело предательски не может противостоять насилию...
- Мария, мать твою об столб, ты вообще нормальная или амфетаминов объелась? Может, они в помидорках тех были? – Дэниел, наконец, докричался до меня. Я поморгала, прогоняя сцену, где он и Михаэль лежат в позе шестьдесят девять. – Адрес, говорю, скажешь или нет?
- Ааа, да... – я пробормотала долгожданный адрес, послушала ругань и уставилась в окно.
***
- Оставайся здесь, я сама схожу к нему, - я достала из сумочки зеркало и посмотрела в него, надеясь, что от слёз уже не осталось и следа. Их и правда не было, зато был досадный прыщик на щеке и немного размазанные остатки туши.
- Точно? – недовольным голосом спрашивает брат. Дэниел явно хотел пойти со мной, но моё «нет, спасибо, я сама» ещё с детства было непоколебимым. Так что, оставив его ждать в машине, я выплыла из салона и поползла к домофону, на пути вспомнив про ключи в кармашке куртки.
Открыть дверь оказалось легко, сложнее оказалось зайти внутрь. С минуту я маялась на потрепанном коврике, думая, как объяснить своё появление. «Прости, я не могла ждать до утра»? «Я соскучилась, потому прости за вторжение»? «Я хочу тебя трахнуть, Михаэль, потому явилась прямо сейчас»? Мой мозг кипел, но, как всегда понадеявшись на интуицию и адреналин, я зашла в квартиру.
И мои уши сразу уловили стоны. Томные, жаркие, медленные... Одним голосом. Я машинально облизнулась и бесшумно закрыла дверь, отчего стоны теперь были слышны лучше. Никаких сомнений – это Михаэль. Причём, Михаэль в полном одиночестве.
Я на цыпочках подкралась к двери спальни и перевела дыхание, наконец, увидев горячую картину. Тотчас вспомнилось, как я подглядывала за Дэни и Фарфоровым, вспомнилось, как меня жгло приятное чувство стыда, вспомнилось... Мать вашу, вспомнилось, что мне в тот момент просто не хватало попкорна! Ах, как бы он пригодился мне сейчас, ведь передо мной, на расстеленной широкой кровати лежал обнаженный Михаэль. И не просто лежал, а стоял на четвереньках, задрав задницу кверху и трахая самого себя пальцами! Да-да, своими же пальцами растягивал тугое колечко мышц, проникал ими достаточно глубоко, чтобы дрожать и пошло выдыхать вперемешку с тихим матом.
- Боже, как хорошо... – шептал он в приступах удовольствия. И «боже, как ему хорошо» - думала я, мигом вспотев и ощутив возбуждение от вуайеризма. Докатилась ты, Мария, докатилась...
Пока я корила себя за реакцию моего тела, Михаэль резко упал на спину и раздвинул ноги, лаская уже не драгоценную пятую точку, а красивый, сверкающий от смазки член.
Я машинально сглотнула, чувствуя, как неприятно пересыхает во рту и как язык липнет к нёбу. Мне начало не хватать воздуха, а сердце забилось чаще. Михаэль сжал головку члена, второй рукой начал гладить яички, иногда дотягиваясь пальцами до ануса и надавливая на него. Я готова была кончить от одного его вида, но сдерживалась, вцепившись зубами в рукав тонкого пальто.
- Да… сейчас… - начал быстро-быстро шептать Михаэль, и сделав несколько резких движений рукой по стволу кончил, заполнив свою комнату и мой разум усталым, сексуальным вздохом облегчения.
Присмотревшись я заметила, что глаза его влажные, а щёки пылают, как земляники сверкают под жарким солнцем. Отдышавшись, Михаэль подтянул колени к животу и повернулся на бок. На минуту мне показалось, что просто заснул из-за усталости и бурной мастурбации, но потом я поняла, что он плакал. Его плечи незаметно подрагивали…
Нехотя я прикрыла дверь его спальной и бесшумно удалилась, оставив моего милого полунатурала одного. Я поняла, что ему нужно было собраться с мыслями, а мне понять, чего я наконец хочу: нормального бойфрэнда или трагикомичное гей- и полугей-порно на всю оставшуюся жизнь.
Дэн всё так же ждал меня в машине.
- Трогай, - приказала я, захлопнув дверцей.
- А где истеричка?
- Дээээн!
- Ладно-ладно, если у вас дёгтя больше, я же не виноват. Нужно лучше за своим добром следить и всегда надо фикус поливать, поняла?
- Дэн!
- Понял-понял!
Не успела я зайти домой, как усталость накрыла меня неприятной, колючей волной. Рухнув на кровать, я моментально уснула, окунувшись в странно-страстные грёзы о ягодицах Михаэля и Фарфорового.
Глава 6.
читать дальшеСказать, что я проснулась жутко бодрой – значит ничего не сказать. Из-за грязно-эротического сна, где мой Дэни ебал моего Михаэля, я чуть ли не ракетой выпрыгнула из кровати. Вся в поту, почти бешеная, напуганная и возбуждённая я рванула в ванную. Наспех приняв душ, позавтракав подгорелым омлетом и горьким кофе, я, даже не накрасившись, выбежала из дому.
Если бы не чёртова вычитка денег из зарплаты за опоздания и пропуски, я бы вообще не пошла на работу. Но деньги никому ещё не мешали и тем более не казались лишними, поэтому пришлось жать на газ со всей дури и стараться не думать о том, как Михаэль стонет под Дэниелом. Хотя и стонет он прекрасно, что поделать… На какой-то миг я даже задумалась, с кем бы Михаэлю было лучше – со мной или с моим братом…
– Озабоченная дура! – рявкнула я на себя в зеркало заднего вида, и эта вспышка гнева немного меня успокоила, – озабоченная голубыми парнями дура! Так и останешься старой девой-извращенкой с такими мыслями…
Впрочем, несмотря на успокоительные бормотания во время пути, в контору я всё равно вбежала как ошпаренная. Несколько дамочек встретили меня ухмылками, мол, как я могу работать в модном журнале и не краситься, да ещё и в джинсах и кедах приходить на работу. Но как же им, гламурным, объяснить, что у меня депрессия, да и по такому-то интимному поводу?
– О, Панда! – не успела я сесть, как меня сжал в объятиях Мишель. – Боже, что случилось? Почему твои ножки спрятаны в этих ужасных джинсах? Где выразительный и томный взгляд? И почему я не вижу ошеломляющей причёски?
– Мишель, у меня нет настроения…
– Неужели… погоди… – он перешёл на шёпот и наклонился к моему уху, – неужели ты беременна?
– Что?!
– Если бамбук был слишком активным и страстным, что забыл о контрацепции, то вполне возможно, что… и это оправдывает твоё настроение и общий вид голодного варвара…
– Успокойся, пожалуйста. Никто не беременен, ты вообще о чём? Какой бамбук? Боже, прекрати это. У меня просто личные проблемы, – я не смогла удержать вздох.
– Всё, понял. А теперь пошли в дамскую комнату, – Мишель потянул меня за руку, настоятельно таща в сторону туалета. Впрочем, я даже и не подумала возражать: моя кислая мина вкупе с опущенным взглядом так и говорила о необходимости разговора по душам, что трогательный из-за своей заботы трансвестит, разумеется, заметил, – рассказывай, Пандочка.
– А что рассказывать… Ко мне приехал брат-тунеядец, я трахнула своего парня, из-за этого он сейчас тащится по вибраторам и членам, а не по моей замечательной… ну ты понял, – безжизненно ответила я.
– Может, красноармейцы на подходе? – заботливо спросил Мишель, на что я отрицательно покачала головой, – просто как бы сказать… Обычно тебя такое мало волнует, ну, я о парнях и о брате. А тут ты прямо-таки на себя не похожа, ведешь себя словно…
– Да тут даже не в том дело… Мишель, какой у вас с Томасом был первый раз?
Нечаянно выпалив внезапный вопрос, я сразу о нём пожалела: Мишель раскраснелся, затеребил край цветистой рубашки, смутился.
– Можешь не отвечать, я просто так ляпнула! – замахала руками я. «Бестактная скотина!»
– Да нет, проблем не вижу и могу поведать, – лёгкий смешок.
– Я не настаиваю, – я похлопала моего трансвестита по плечу, – просто понимаешь, я думаю, что такими темпами я себе никого не найду. Хороший секс – это просто великолепно, но иногда хочется чего-то большего. Особенно, с Михаэлем. Никогда не думала, что буду переживать и сожалеть о том, что всё-таки завалила его в пассивной роли.
– Мне кажется, что тебе нужен натуральнейший из натуралов, ведь Панда не может жевать вместо бамбука пластмассу.
– Мне кажется, что я её уже разжевала.
В итоге, умывшись и позволив Мишелю себя накрасить и расчесать, я вернулась на рабочее место, решив, что подумаю о проблемах вечером. Конечно, Скарлетт из меня никакая, но её методы должны работать на ура.
***
Вечер прикатился внезапно, а проблемы так и не обдумались; соответственно, решения так и не нашлись. В моих окнах горел свет, наверное, меня там с букетом и вкусным ужином ждал Михаэль, а я продолжала сидеть в машине и сжимать руль руками, как въехавшая в столб испуганная бабёнка.
Кстати говоря, днём мне звонил Дэни. Как обычно по-распиздяйски спросил меня, в каком клубе самые хорошие мальчики и девочки, где самые вкусные суши и прочее бла-бла-бла, о моём самочувствии он, как самый лучший старший брат, даже не подумал осведомиться. Однако, как ни странно, это повлияло на меня лучше любой (даже Мишелевской) терапии: я отвлеклась от рутины, погуляла по сайтам, вспоминая, где действительно можно хорошо загулять, и, как результат, совсем выкинула из головы мысли об оголубении моего благоверного. В конце концов, «один раз не пидорас», и я изо всех сил старалась не думать, что второй-то раз, тот самостоятельный, уже был.
Но сейчас, сидя в машине и не желая никуда вылезать, я помимо своей воли представляла себе возможные варианты развития событий. Дошло даже до того, что Михаэль теперь не сможет дать отпор гопнику… Хотя я и не уверена насчёт того, мог ли он вообще раньше дать отпор таким вот опасным раздолбаям. Тем не менее, завершив с самобичеванием и закончив жевать губы, я вылезла из машины и смело направилась домой.
Следует заметить, что мои ожидания оправдались вполне, даже более чем вполне: они перепрыгнули через все границы ожиданий и превратились в ужасающее и одновременно прекрасное зрелище. Бьюсь об заклад, что сам Микеланджело кусал бы локти, видя настолько совершенную картину, и попытался бы запечатлеть её на века. О боже, какого черта я размышляю об искусстве в такой момент?!
Итак, клянусь, что отпирая дверь в квартиру, я думала лишь о букете и вкусном ужине, не было ни одной пошлой мысли, но не успела я войти, как в нос ударил запах аромасвечей и… анального крема. Вначале я подумала, что мне причудилось или же я плохо закрыла баночку, но… чем дальше я углублялась в квартиру, тем сильнее становился запах. Михаэль снова шалил?
В моей комнате, конечно, царил порядок и одиночество; на кухне красовались кастрюли и грязная посуда, образуя своеобразную копию горы Фудзиямы; в ванной было темно, жарко и вкусно пахло шампунем, что натолкнуло на мысль «кто-то только что мылся». Осталась последняя, гостевая комната, и вот там-то меня поджидал сюрприз. Сначала слышимый, а затем и видимый.
Наверное, уже все всё поняли. Только уловив знакомые до боли звуки, я уже медленно сползла вниз у приоткрытой двери, умудрившись не выронить сумку на пол и не издать даже выдоха.
У окна, что выходило на оживленную магистраль, на мой любимый городской вид, занимались любовью Дэн и Михаэль. Прекрасно обнаженные, покрытые мягкими тенями от штор и луны, они отдавались друг другу без зазрения совести и явно не испытывали даже ничтожного стыда друг перед другом. Михаэль – о мой совсем недавно скромный Михаэль! – опирался на подоконник обеими руками, выгибал спину и громко, грязно стонал, как шлюха, пока пальцы моего брата оставляли синяки на всём его теле. Сильно сжать сосок, провести острым ногтем по кубикам пресса, зажать головку набухшего члена – Дэниел доводил любовника до изнеможения своими грубыми ласками, пока сам долбился в него в бешеном ритме; кажется, я даже слышала рычание.
– Стони громче, пусть все тебя услышат, – шипел Дэн, натягивая Михаэля до конца, сжимая его ягодицы, – все соседи, вся улица… Пусть все услышат, как же пошло ты позволяешь себя иметь…
Мой голубенький суженый поспешил исполнить приказ и в голос застонал, бессовестно приподняв зад выше, словно умоляя, чтобы его долбили сильнее. Казалось, он вот-вот встанет на несчастный подоконник коленями, упрётся потными ладонями в стекло, покажет себя в полный рост миру за окном…
– Мне интересно, где только сестра откопала такую шлюшку, м? Не расскажешь? – брат провёл языком по шее, прикусил тонкую кожицу около ушка, – хочешь мне отсосать? А? Это будет у тебя впервые и не с каким-то дешёвым вибратором, – он тихо и хрипло рассмеялся, и в голосе были слышны нотки наслаждения и похоти.
Михаэль обессиленно сполз вниз, член мягко выскользнул из его покрасневшей дырочки, и я заметила тонкую нить смазки, которая оборвалась при свете луны, как паутина.
– Хочешь мой член? Уже этими развратными губами, а не жадной задницей… мммм… глубже только глотай…
Михаэль медленно, робко провёл языком по крупной головке, потом коснулся её губами и замер, вглядываясь своими щенячьими глазами в моего брата. Затем боязливо приоткрыл губы, слегка чмокнул головку, облизнулся.
– Не медли, – Дэниелю надоело ждать, и он, опустив руку на голову Михаэля, зарывшись пальцами в тёмные волосы, резко заставил его взять член целиком в рот.
Раздался громкий чвок, бедолага Михаэль схватился за ноги Дэна, стараясь удержать равновесие. Но моего брата было уже не остановить: придерживая партнера за затылок, он мерно двигал бёдрами, вынуждал заглатывать глубже, сосать с грязными звуками… Мне же оставалось только молиться, чтобы у Михаэля не сработал рвотный рефлекс.
– Я только что был внутри тебя, малыш... Ну, как тебе собственный вкус? – прошептал Дэнни, за волосы подняв Михаэля и усадив его на подоконник. Из уголка губ последнего стекала слюнка вперемешку со смазкой, покрасневшее лицо блестело от пота. – Скажи ведь, что приятно?
– Приятно… – машинально выдохнул мой драгоценный и вскрикнул, когда Дэниел без предупреждения, шлёпнув по ягодице, снова вошёл в него одним рывком.
– Посмотри на меня, – приказал Дэн, помогая Михаэлю повернуться к нему лицом. – Скажи, ты хочешь, чтобы папочка кончил в тебя?
Михаэль в полубессознательном состоянии смотрел брату в глаза, его опухшие губы были влажными из-за слюны. Он моргнул.
– Я тебя не слышу, – Дэни лизнул Михаэля в щёку, нарочно замедляя темп и силу толчков.
– Да… Да, я хочу…
– Понятнее давай, – он сделал сильный рывок, и я услышала, как его яйца шлёпаются о мокрую, развратную попку.
– Я хочу, чтобы папочка кончил в меня! – на одном дыхании выпалил Михаэль и ногами обнял Дэна за талию, плотно прижавшись к нему и обхватив шею руками.
Я раскрыла рот в немом шоке. Никогда бы не подумала, что у такого скромняшки, как Михаэль, есть такие откровенные, полные пошлости желания… И тут, пока я пыталась найти силы, чтобы скрыться из виду и остаться незамеченной моими голубцами, я услышала полный наслаждения стон и грубый, практически волчий рык.
Михаэль повис на шее брата, неловко целуя его в плечо. На мой паркет капала сперма двух любимых и дорогих мне людей. Дэн схватил на руки моего уже бывшего любовника и, чуть теряя равновесие, повёл его к дивану.
Бесшумно вернувшись в свою комнату, я не выдержала и заплакала. Было больно за такое двойное предательство, противное чувство, что я просто оказалась третьей лишней, кололо мне сердце, однако бунтовать и устраивать истерики не хотелось. Не в моём характере такое, да и если вспомнить, как именно поступила я сама…
Успокоившись спустя несколько минут, я подумала о том, как с ними поговорить на эту тему, что сказать и как себя вести. Сделать вид, что ничего не случилось? Не выйдет. Рассказать всё и устроить сцену? Уже пришла к выводу, что не смогу. В итоге я склонилась в сторону своей настоящей сущности, решив, что вначале вытрясу из Дэна причину, почему он предал меня и склонил моего благоверного к сексу, а потом уже обрадуюсь и запишусь вечным зрителем бесплатной и эстетичной гей-порнографии.
Воистину… Чёрт бы побрал мою любовь к геям.
Глава 7.
читать дальшеКак бы я ни старалась, но ночью так и не получилось заснуть. Пришлось встать вместе с солнцем, что в любом случае было лучшим решением. В конце концов, кое-кто из двух новоявленных любовничков мог попытаться совершить побег, дабы не встретиться с Мегерой в лице меня, но моё верное шестое чувство подсказывало, что Михаэль не сможет уйти так быстро и незаметно: если учитывать, как его трахал мой брат, ему не то что спуститься по ступенькам, даже дойти до них будет сложно.
В итоге в шесть утра я уже сидела на кухне, пила горячий, чрезмерно сладкий кофе и жевала разогретые в микроволновке пончики. На фигуру было совершенно плевать, на капли жира, оставшиеся на скатерти, тем более.
Наверное, у меня и правда началась депрессия.
Спустя пару тоскливых часов в полной тишине я услышала, как из гостевой комнаты доносятся довольные, урчащие голоса и шорохи одежды. Потом до меня дошло протяжное «чёрт» Михаэля. В конце концов, ко мне навстречу выплыли двое удовлетворенных и заспанных мужчин… и встретились с моим, судя по всему, смертоносным взглядом, так как Михаэль икнул, а Дэн виновато опустил глаза.
– Что ж, мальчики, выясним, что я вчера увидела, а?
– Мари, ну ты только не заводись…
На самом деле, Дэниел был в корне неправ: я была совсем не заведённой. Злость вышла ещё вчера со слезами, вместо неё осталась какая-то пугающая неопределенная пустота, заполнить которую у меня не было сил. Впрочем, желания тоже – пострадать иногда даже полезно.
– Я спокойна, как вибратор после использования, – едко ответила я брату и посмотрела на Михаэля. Сдержалась, чтобы не облизнуть пересохшие губы. – Разлюбил? Или просто… просто развлёкся? Только честно.
Михаэль, мой драгоценный, милый Михаэль, только молчал. Пару раз он пробовал было заговорить – я видела, как шевелились его губы, – но ни одной фразы он так и не выдал. Запутался, наверное, как и я. Или элементарно боялся оправдываться.
– Слушайте, вы что такие серьёзные мины строите? Ну, трахнулись мы, ну, с кем не бывает, – Дэнни открыл холодильник и достал пакет молока. – Не залетит же он от меня.
Михаэль вмиг покрылся краской, а я чуть не вдарила брату с ноги.
– Заткнись, нефиг трахать чужих парней, – отчеканила я. Дэн, пожав плечами, неспешно открыл пакет, отхлебнул прямо из него и посмотрел на меня. От созерцания его молочных усов, оставленных стопроцентно нарочно, я не выдержала и рассмеялась. – Чёрт бы тебя побрал...
– Так-то лучше, – довольно улыбнулся Дэниел. – А то как на кладбище девственности сидим.
Сев рядом со мной за стол, Дэн подозвал пальцем Михаэля. Мой бывший благоверный испугался, но решил не играть с нами, поэтому медленно, но подошёл к стулу, отодвинул его и присел на краешек, будто готовился к побегу. Видать, вид у меня и правда был грозный.
– Ну, что сказать… Давайте решим проблему: с кем же наш сладенький будет делить постель. Я так понял, что тройничка не будет, да и помилуйте, с сестрой… Ну-с, решим вопрос?
– Ты вообще понимаешь, что говоришь? – я-таки сильно пнула его, брат обиженно зашипел и матернулся.
– Прости меня, – совершенно неожиданно выдавил Михаэль. Повисла тишина.
Мне стоило всего один раз посмотреть на него, такого несчастного, маленького, виноватого, чтобы простить. Жалость взяла верх, и я прикусила губу, чтобы не испортить момент и посмотреть, что будет дальше. По-настоящему же во мне теплилась надежда, что Михаэль назовет этот случай ошибкой, помутнением разума, необъяснимой дикостью. Признается, что любит только меня и быть хочет только со мною. Однако в реальности я хорошенько понимала, что просто-напросто помогла латентному гею найти себя в этой жизни. И мой братик настроил его так, как хороший гитарист настраивает свой красивый, новоприобретённый инструмент.
– Я поступил глупо, неблагоразумно. Я тебя обидел, я это понимаю. Прости. Но… я… как бы… ну... – потеряв на полпути свою храбрость, свежеиспеченный гей снова скукожился и начал теребить мою скатерть.
– Мари, да не злись ты. Благо я знаю тебя и градус твоей испорченности. Зачем ты мальчика испортила, а? Во-от, теперь и понеси ответственность за свой поступок. Тут такое дело, что, не поставив его на путь наш, голубой, ты бы приобрела себе хорошего, покорного семьянина. А так – товар испорчен, гарантийный срок истёк.
– Если ты не заткнёшься, я сама тебя заткну, и поверь, мой метод тебе не понравится, - мимоходом взглянув на брата, я снова сфокусировала своё внимание на Михаэле, который и вовсе задрожал как осиновый лист.
– Я думаю, что нам нужна правда, не так ли, Мари? – Дэн метнулся к Михаэлю, приобнял его за пояс и промурлыкал: - Конечно, я буду рад, если ты останешься со мной… но если вдруг ты выберешь сестру, то ничего, я с этим смирюсь. Где-то под поездом.
– Слушай, Дэн… Метнись-ка за хлебом, – задумчиво произнесла я, – и что-нибудь ещё вкусного купи, холодильник пустой.
– Что? – Брат смотрел на меня с непониманием. Я же в ответ многозначительно подняла бровь.
– И кофе мой любимый не забудь, усёк? Лю-би-мый. Не будет в пакете – убью.
Мне крупно повезло, что Дэниел был вполне сообразительным: поняв намёк, он побурчал скорее для порядка и ушёл, наспех приведя себя в порядок. Конечно, это было необходимо – теперь мы с Михаэлем остались одни. Пара одиноких остывших пончиков лежала между нами на тарелке, я молча смотрела то на них, то на благоверного. Чёрт возьми, мы будто были этими самыми пончиками, которые не знают, как вести себя друг с другом.
Чуть помолчав, я решила, что нужно начать как-то разговор, ведь не зря я послала Дэна на все четыре стороны. Тем более, магазин находится под носом, и брат скоро вернётся.
– Хочешь? Они вкусные, – как можно спокойнее предложила я.
– Нет-нет, я не хочу… спасибо, – промямлил Михаэль. – Мария, слушай, то, что случилось…
– Подожди минутку, – я посмотрела ему в глаза и улыбнулась уголками губ. – Знаешь, на самом деле в глубине души я ожидала чего-то подобного. Особенно, после того, как я… – похоже, на моих щеках появился румянец, потому что парень сразу вспыхнул.
– Ты… ты меня застукала в тот раз?!
– Ага, – нехотя кивнула я. – Тот крем провонял на всю квартиру, а твои стоны стопроцентно разбудили всех соседей…
– Я-то гадал, показался мне или нет стук входной двери… А ведь я с минимальным шумом пытался, – сокрушенно вздохнул «мастер тихой мастурбации».
– В общем, понимаешь, уже тогда я поняла, что ничего у нас не выйдет. Может, вся вина лежит на мне, ведь я тебя заставила делать те вещи, но не считаешь ли ты, что переспать с моим братом… это уже слишком?
– Я…
- Впрочем, можешь не отвечать, - я легко улыбнулась.
Зачем зря его мучить и ворошить прошлое? В конце концов, если он и правда был латентным геем, а благодаря мне смог раскрыться, то и к лучшему, что это произошло сейчас, а не через семь лет, когда у меня, допустим, был бы уже ребёнок от него.
– Давай я лучше тебе дам несколько советов, как обуздать моего братца. Раз уж ты решил с ним быть… Во-первых, запомни, что он способен очаровать даже заядлого гомофоба. Во-вторых, у него всегда проблема со штанами: ну не может он со своим дружком в ладах быть. И третье, самое главное – если хочешь, чтобы у вас что-то путное вышло, не потакай ему. Хочешь, чтобы он о тебе не забывал? Делай вид, что забываешь о нём. Всё просто. Через месяц свыкнетесь, и будет у вас всё в шоколаде… – с тяжелым вздохом я взяла свою кружку с кофе и вышла из комнаты. Михаэль ничего не ответил, да мне и не особо надо было его слышать.
Уже переодевшись и умывшись, я готовилась к выходу на работу, когда в коридор подобно вихрю ворвался отчего-то запозднившийся Дэн. Бросив пакет с покупками рядом с обувью, он побежал на кухню и только там, обнаружив бывшего натурала и уже опытного гея сэра Михаэля, успокоился. Исподтишка понаблюдав за тем, как они друг другу тихо-молча строят глазки, я в наглую решила напомнить о своём присутствии и разбитом сердце.
– Удачи вам, мальчики. Ах да, и чтобы когда я вернулась с работы, ты, – я ткнула пальцем в Дэна, – не был здесь. А ты, – я переключилась на Михаэля, – верни мне мои ключи. Чао, голубчики.
***
Рабочая атмосфера – болтовня сотрудников, запах лимонного освежителя, мерный гул компьютеров, – подействовала на меня успокаивающе. Усевшись за свой стол, я глубоко вздохнула и подвинула к себе клавиатуру. Никто не умер, никто не исчез, просто кое-кто остался без классного мужика потому, что его увёл другой классный мужик. Всего-то… Трагедией мне это уже не казалось, напротив, во мне начали расцветать положительные стороны ситуации. Например, можно без зазрения совести подглядывать за Михаэлем и Дэнни, а потом делиться с ними своими впечатлениями. Жирный такой плюс, я считаю.
– Пандочка, ты какая-то не пандочка, – ко мне подошёл Мишель. – Вроде грустная, а вроде и довольная…
– Я просто снова осталась с носом, – утащив милаху с собой в туалет, я кратко рассказала ему о случившемся. Как и ожидалось, Мишель был в ужасе: театрально взмахивал руками и прижимал ладони ко рту.
– Вот скоты! – в сердцах воскликнул он. – Разве можно так поступать? Бедная моя, как же ты теперь…
– Буду покупать ещё один вибратор, – безмятежно отозвалась я и хитро улыбнулась. – Пока не найду кого-нибудь другого… Хотя даже если это снова будет неудачный опыт, в мире благодаря мне появится ещё один милый гей. Плохо что ли?
– Не плохо, но как же ты?
– Я стану гуру секса, может ещё открою семинары, как доставить удовольствие своему гейскому партнёру, чем тебе не нравится?
– Как знаешь, Пандочка. Но смотри, чтобы бамбук не завял.
– Да не завянет он, никогда, – и мы расхохотались.
В конце концов, геи прекрасны, и никто не сможет меня переубедить.
Название: Не виноватая я, он сам оголубел
Автор: Shiratori
Бета: Jack .
Фэндом: Ориджинал
Персонажи: Мария, Михаэль, Дэниел и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Юмор, Повседневность, POV
Размер: Миди
Описание: Как девушка, бесконечно любящая геев, сделала таковым своего молодого человека...
Размещение: Только с разрешения автора.
Предыдущие главы
Глава 4.
читать дальшеУтром, после наполненной стонами и грязными звуками ночи, я проснулась довольно бодро, несмотря на всего лишь пару-тройку часов сна. Потерев затёкшую от неудобной позы шею, я повернула голову и мысленно восхитилась видом своего возлюбленного: Михаэль, спящий и прекрасный, радовал меня своим обнажённым телом, всё ещё покрытым следами нашего страстного удовольствия. Мне, извращенке с ныне третьим размером, даже захотелось трахнуть его ещё раз, без пробуждения, однако разум напоминал, что уже через час мне надо быть в офисе на какой-то там вшивенькой презентации моего босса... Так что, воодушевленно воображая себя очешуенно-крутым самцом с сиськами, я уплыла в ванную.
Выходя из душа, я подумала, что следует разбудить Михаэля, однако он уже сидел на постели и в состоянии я-ничего-не-помню-и-не-хочу-помнить смотрел в пол.
- Михаэль… - тихо начала я, думая, что всё-таки это был его первый раз и нужно показать своё понимание во всей красе.
- Не верится, - прохрипел он, и я решила, что его мучает жажда.
Когда он осушил второй стакан холодной воды, я подумала, что вообще не стоит поднимать тему нашего ночного развлечения и в ближайшие двенадцать часов вообще не дотрагиваться до него и не домогаться его пятой точки. Этим я надеялась смягчить свой варварский натиск в постели.
- Больно, - простонал Михаэль, всего лишь легко дотронувшись до своей попы.
- В первый раз у всех так, - я развела руками, будто это было настолько естественно и очевидно, что он должен устыдиться своих слов. Однако его взгляд был почти что холодным и точно жалким.
- Я не думаю, что все этим занимаются, - многозначительно кашлянув, мой любовник начал собирать с ковра свои вещи.
- Давай обсудим это потом, хорошо? Я думаю, что нам стоит поговорить и уточнить несколько деталей, - улыбнувшись, я всё-таки не выдержала и, подойдя к нему, чмокнула в губы, - до вечера. Смотри не опаздывай.
Это был первый раз, когда он ночевал у меня дома и оставался в нём после моего ухода. Я очень волновалась. Всё-таки согласитесь, что трудно представить оттраханого тобою же парня, ноющего от боли в заднице у себя в квартире, мирно моющегося в душе и готовящего себе завтрак? Я, честно говоря, думала, что он даже решит мне как-то отомстить: выбросить там игрушки, испортить моё любимое платье или начать рыскать в компьютере в поисках доброкачественного компромата, чтобы потом шантажировать. Из-за всех этих переживаний на работу я добралась в состоянии «держите меня семеро» и «принесите успокоительное».
На моё удивление, презентация по новому виду нашего журнала прошла удачно. Предоставленные материалы и иллюстрации начинающих художников были одобрены даже вице-президентом (который ещё та свинья), а до меня никто не докапывался, хотя я сидела мрачнее тучи и шумно глотала кофе. Только Юлиана, заправская врунья и проститутка, явно хотела что-то вякнуть, но, к своему же счастью, предпочла молчать.
- Мария, панда моя, как твой бамбук? - раздался радостный голосок, а я закатила глаза, отставив в сторону стаканчик с остывшим кофе. Офисный трансвестит пришёл ко мне на огонек во время обеденного перерыва.
- Скачет по Китаю, - вздохнула я.
- Так стоп, что за грусть и печаль на твоём личике?
- Это усталость, - я улыбнулась, тихо ненавидя остывший и горький кофе.
- Мишель, не видя перед собой ничего, рвётся к тебе, чтобы спасти от офисного депрессняка, а ты? Бедняжка Мишель впал в тоску, – он упал на мой стол и театрально разрыдался, привлекая к себе всеобщее внимание.
- Мишель, - я ткнула ручкой ему в плечо – ноль реакции. – Мишель, - продолжила я, но он начал рыдать громче.
- Девчонки, хватит тут мыльную оперу разыгрывать! - мимо нас прошёл адвокат нашего издательства - Томас. Он зло окинул нас взглядом, в частности Мишеля, а сам свернул за угол, при этом закатив глаза.
- Мишель, и правда, хватит, - тихо проговорила я.
- Вот так вы всегда, не понимаете тонкую душу, - и, обидевшись, он развернулся на каблуках и походкой от бедра зашагал к лифту. – Мишель ради вас всех пашет, а вы...
Я проводила юношу взглядом, едва заметно улыбаясь. Этот вечно оптимистичный чудак давно уже вдыхал жизнь в унылую атмосферу нашего редакторского гнезда, так что за его временную обиду я даже не переживала. К слову, он вёл у нас колонку моды, и, между прочим, совсем не плохо: как-то раз ему даже вручили награду, как лучшему репортеру. Мишель тогда целый месяц ходил на работу, требуя перед собой красную оскаровскую дорожку и автомат с шампанским вместо кофе. Разумеется, таких роскошей ему никто не устроил, но он всё равно был доволен своей жизнью и пышной накладной грудью. Кроме того, он хвостиком бегал за Томасом, тем самым адвокатом, который строил из себя глыбу льда, а на самом деле, согласно достоверным слухам, спал в труселях с белочками и просиживал ночи за онлайн-игрушками. Впрочем, это не мешало половине офиса вздыхать по нему семь дней в неделю и строить глазки при каждой встрече с ним в коридоре. Я же, главная офисная извращенка, свято верила, что Томас спит с Мишелем. Ну, не зря ведь он, вечно холодный ко всем адвокат, так странно смотрит на душку-Мишеля...
Пока я рисовала в уме позы, актуальные для геев в период потрахулек, обед закончился. Сытые дамочки усаживались за свои компьютеры, чтобы потом охать по поводу целлюлита, и я тоже с сожалением вернулась в реальность. Из факса со скрежетом вылезла бумажка, предназначенная Мишелю, однако самого его поблизости не было видно. Бумажка буквально вопила о срочности дел, и я, порадовавшись, что появилась работа лучше предназначенной, отправилась его искать.
В коридорах было тихо, слышны были только удары пальцев о клавиатуры. Кстати, никогда не любила печатать на клавиатуре – туда всегда забивается пыль, волосы, печенье... Не эстетично, как ни крути, а чистить довольно проблематично. Да и долго. Из мыслей меня выдернул... стон. Отчетливый мужской стон. Успев подумать, что даже здесь Бог всех геев на моей стороне, я тотчас на цыпочках подкралась к ближайшему кабинету. Как назло, он был закрыт, и мне осталось полагаться лишь на свой слух.
- Какого чёрта ты так смотришь на этих стерв?! – Томас. Злой, явно неудовлетворенный, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты... Мой мозг медленно начинал плавиться.
- Ну не злись, Том, я ведь...
- Не называй меня так! – Раздался хлопок, и я поняла, что бедняжка Мишель получил удар по щеке. Надо же, я и не знала, что Томас настолько не любит своё имя... Или это была простая придирка? Или просто не нравится такой краткий вариант? Представив, как Мишель томно произносит «Томми», я, было, захихикала, но тут же закрыла рот рукой.
- Прости, но я ведь ничего не сде... – оправдания прервались, очевидно, страстным поцелуем, с каким Томас накинулся на Мишеля.
- А кто тогда так бёдрами виляет? – сквозь зубы процедил Томас и, кажется, ввёл в Мишеля палец, так как тот часто задышал и, как мне кажется, вцепился в плечи нашего адвоката.
- Я не…
- Молчи!
Я представила, как Томми прикусил губу Мишеля, потянул её вниз, взывая тихое шипения, как его руки начали стягивать с тонкого и хрупкого тела одежду; как Томас рвёт его колготки, позволяя возбуждённому члену выбраться наружу, приподнимая юбочку Мишеля. Я сама чуть не застонала от своих фантазий, как послышался звук шагов в закрытом кабинете.
- Мишель!
- У меня работа, Том, - слишком сухо.
- Мишель! – более властно, я даже испугалась.
- Хватит! Я тебе не сучка, понял? – обиженно, даже по-детски.
- Но…
- Что «но»? Давай, отвечай, она звонит. И ещё скажи ей, как тебя возбуждают парни в женской одежде!
Раздались поспешные шаги. Находясь в прострации, я не сразу сообразила, что нужно бежать отсюда и как можно быстрее, но тут дверь открылась, и я увидела Мишеля, который был готов расплакаться. Наверное, он лишь чудом держался: губы дрожали, взгляд был опущен... Не осознавая, что делаю, я без лишних слов схватила его за руку и потащила за собой в туалет. Плевать, что в женский – парню было всё равно, ведь он даже не вскинул брови и не сказал «Ух ты кто тут у нас!», как обычно.
- Мишель, ты как, нормально? – Я перевела дух, только когда мы оказались в некой безопасности среди белоснежных кабинок и лимонного аромата.
- Панда моя, что ты вообще там делала? – Мне захотелось взвыть от того тона, каким это было сказано. Не весёлый, не жизнерадостный... Напротив, угасший и навевающий уныние. Хотя кто из нас сохраняет обычное настроение после подобных наездов?
- Я проводила бамбуковую разведку, а напоролась на тебя и Томаса, - попыталась я его взбодрить, но мои слова улетели в молоко. – Почему он так на тебя взъелся?
Между делом я достала из кармана джинсов маленькую упаковку мармеладок в форме мишек. Почему-то эта сладость всегда поднимала мне настроение, и, в надежде, что медвежья сила поможет мне и сейчас, я аккуратно разорвала край и протянула раскрытый пакетик Мишелю. Он неуверенно взял одну мармеладку, съел и тяжело вздохнул.
- Спасибо, я люблю мармелад. А вот Томас не любит... Только и знает, что меня под себя валить и обвинять в изменах.
- Ааа... Так вы всё-таки спите вместе?! – Поняв, что я сказала это слишком громко и эмоционально, я тут же захлопнула рот ладонью. – Правда что ли?
- Да не спим, а трахаемся, - я заморгала. Слышать такой грубый жаргон от милого Мишеля, с ума сойти! Что этот адвокат с ним делает? Не надо даже говорить, что мне захотелось пойти и набить ему морду клавиатурой. – Спать? Он со мной никогда не спал, и по утрам Мишель ни разу не видел, какое у спящего Томаса красивое личико... Он ведь мною просто пользуется, панда моя!
И Мишель разрыдался. Упаковка мармеладных мишек выпала из моих рук – я обняла его, лихорадочно соображая, что сказать и чем успокоить. Пусть психолог из меня, мягко говоря, хреновый. Я гладила Мишеля по спине, шептала всякие глупости, стараясь помочь ему собраться и прийти в себя. Несколько минут спустя он шмыгнул носом, что-то буркнул, а потом обнаружил, что потекла тушь.
- Всё хорошо. Не привыкать, – сухо проговорил Мишель. Наклонившись, он собрал выпавших на пол мишек в упаковку и выбросил в мусорку. После чего взял рулон туалетной бумаги и оторвал от него кусок.
- И давно у вас так? – решилась я в итоге спросить.
- Давно... Около года, - Мишель прислонился к стене и стал осторожно вытирать чёрные подтеки под глазами. – Собственно, всё и началось из-за секса... Наверное, мне никогда не получить от него больше, чем тупой трах. Забавно, да?
- Забавно... – невесело пробормотала я, облокотившись на раковину. – А если подробнее?
- Подробнее... Помнишь ту скандальную статью, после которой шеф урезал мне зарплату вдвое? Так вот, я тогда был невменяем. В кои-то веки мне захотелось напиться, как настоящему мужлану-неудачнику, и я пошёл в бар. Ну, как бар: куча алкашей, извращенцев и молоденьких шлюх... Естественно, что ко мне стали приставать какие-то ублюдки, но рядом оказался Томас. Положил, значит, мне руку на колено, притянул к себе и поцеловал, как бы показывая, что я его и ничей больше. Потом те козлы отстали, а вот Томас нет.
- Он заставил тебя?..
- Да, я с тех пор сплю с ним из-за того, что он спас меня, предоставил жильё, какую-никакую заботу и прочее, - из глаз Мишеля снова потекли слёзы, он поспешно вытер их запачканным косметикой обрывком бумаги. Я без слов оторвала чистый клочок и протянула ему. – А ведь теперь у меня есть деньги, я могу жить отдельно, но... Не могу...
- Полюбил, да? – Я вздохнула, парень лишь кивнул, швырнув мокрые бумажки в урну.
Всё-таки я наивное создание. Я думала, что такое бывает только в романах да женских журналах, которые читают домохозяйки и модницы, но сейчас, наблюдая за шмыгающим носом Мишелем, который перестал быть позитивным и внезапно повзрослел, я полностью ощутила тоскливую, щемящую сердце реальность. И жгучее желание надавать Томасу по бубенчикам. Наверное, у меня при таких мыслях было зверское выражение лица, поскольку Мишель как-то легко рассмеялся, когда взглянул на меня.
- Ладно, я что-то расклеился... Негоже меня таким видеть, Панда моя.
Умывшись и достав из своей сумочки косметичку, он начал краситься. Да так тонко и грациозно, что я позавидовала. Его тонкие пальцы порхали вокруг красных щёк, делая что-то наподобие массажа. Он вынул ватный диск и маленький флакончик лилового цвета – тоник для лица. Потом пошли карандаш и тушь, пудра и помада. С открытым ртом я наблюдала за молодым мужчиной, который из нежного красавца времён романтизма превращался в дерзкую красавицу нашего века.
- Что такое, Пандочка?
- Ты великолепен, - только и выдохнула я.
Когда мы вышли из туалета, на нас странно посмотрели девушки, стоявшие у курилки. Мне дико захотелось над ними поиздеваться, но я сдержалась и, взяв Мишеля за руку, пошла дальше. По пути мы встретили Томаса: он явно был зол, но, ничего не сказав, прошёл мимо нас, делая вид, что даже не заметил. Мишель сжал мою руку, но лицо его осталось спокойным. Актёр из него, как ни крути, прекрасный.
Никому не узнать, что я насоветовала ему в момент той маленькой истерики, но почему-то теперь, держа его ладошку, я была за него спокойна. Может, потому, что ему просто надо было выговориться, а может, потому, что теперь он поймёт свою уникальность и буквально заставит Томаса влюбиться в него по-настоящему. Чёрт знает, хотя кого я обманываю – я просто хочу, чтобы в этом мире было как можно больше геев.
Глава 5.
читать дальшеНеудивительно, что из-за Томаса и Мишеля я совершенно забыла про своего ручного, трахнутого гея. Причём, к своему стыду, забыла настолько, что на месте Михаэля я бы уже смертельно обиделась, собрала вещи и ушла, напоследок, естественно, демонстративно прицепив на холодильник вибратор и написав кетчупом: «Не ищи меня, Мария, я ушёл к лучшему, что может мне дать голубая жизнь!» Или не так: «Я ушёл, но своё голубое призвание я пронесу через года и десятилетия! ».. На самом деле, я бы так и сделала, но в глубине души я понимала, что это просто моё воображение бунтует в очередной раз. Знаете, как бывает: в ожидании конца света некоторые личности говорят, что будут наблюдать за ним с попкорном. Заманчиво и смело, но на деле эти смельчаки будут вопить, как сучки, громче других несчастных. Вот так и я – люблю приукрашивать и привирать. Всегда.
Однако дома было на удивление тихо. Я позвала Михаэля раз, позвала другой, но ответом мне служила одна и та же тишина, почти как в гробу, только вот в гробу я, к счастью, ещё не побывала. На какой-то момент меня охватила паника. Михаэль ушёл, поняв, наконец, что именно я с ним сотворила, а ещё он обязательно оборвал все контакты, разломал симку, как истеричный пассив... Дыши, Мария, дыши и молись, что всё не так.
Закончив с дыхательными упражнениями, я решила заглянуть в спальню — что и следовало ожидать. Там было чисто, тихо и даже страшно. На минуту мне показалось, что это настоящий конец всего, но благо я успела заметить до того, как броситься в слёзы и крики, одинокий лоскут бумажки, покоящийся на моей подушке.
«Я ушёл домой. Прости, что не позвонил. Завтра встретимся».
Вот так просто. Я упала на постель, ощутила спрятанный под подушкой вибратор и только вздохнула. Наверное, мои игрушки ни к чему хорошему не приведут от слова совсем – ненормально девушке быть сверху во всех смыслах этого слова и мечтать о голубом мире, где на улицах каждые двое парней целуются, а каждые трое ласково насилуют четвертого в подворотне. Правда от мысли, что моего Михаэля тронет кто-то другой и вовсе не вибратором, по телу прошли мурашки. Нехорошо, совсем нехорошо... Поднявшись, я в тоске побрела на кухню, чтобы глотнуть виски или какую-нибудь другую гадость, и тут тишину, капающую на мою совесть, разорвал дверной звонок.
Это Михаэль! Это просто обязан быть Михаэль! Я быстро стёрла несколько слезинок, похлопала себя по щекам, распустила волосы для полного эффекта и подскочила к двери. Смотреть в глазок я не стала и щелкнула замком.
- Миха....
Но за дверью стоял вовсе не бедный, бледный от волнения новоявленный гей. Вместо него посвистывал себе под нос высокий парень со светлыми волосами, нахальным видом и внушительным чемоданом у ног – мой брат Дэниел собственной внезапной персоной.
- Ааа, это ты, - безразлично, с полным депрессняком в голосе протянула я. А потом повисла на его шее, проклиная Дэна за то, что он притащил сюда свою задницу только сейчас.
- Значит, твой парень – истеричка? – Дэниел уминал приготовленный наспех салат, успев за десять минут распаковать свой чемодан, найти в куче барахла белье и принять душ. Естественно, ещё и выслушать мои проблемы. Правда, про ориентацию Михаэля, то есть, его нынешнюю возможную ориентацию я благоразумно умолчала, чтобы брату не пришло в голову его трахнуть.
- Вроде того, и сейчас я переживаю. Помидорку хочешь?
- И огурчик хочу, - охотно кивает. Такое чувство, что его не кормили с того времени, как я стала жить отдельно. Мне это льстило, и я в приступе материнского инстинкта готова была закормить его этими помидорами до смерти.
Мы просидели за кухонным столом до девяти вечера, болтая и вспоминая приятные и не особо приятные мелочи из детства, а потом я внезапно вспомнила о Михаэле. Слова сразу комком забулькали в горле, не желая выплескиваться, и я ощутила жгучее желание бежать его искать. К моему удивлению, Дэн надо мной даже не поржал – отнюдь, он предложил побыть моим бесплатным водителем. Благодарностей я ему не высказала, потому как дело точно было нечисто: ему явно хотелось увидеть воочию «мою истеричку», как он уже успел окрестить Михаэля.
В машине, где пахло хвойным освежителем, что висел ёлочкой под зеркалом заднего вида, я разнервничалась. Что мне сказать Михаэлю? Как представить ему брата? И как, вашу мать, я скрою его голубизну от опытного Дэна?! Покосившись в сторону моего горе-водителя, я внезапно допустила мысль, что Михаэль бы ему понравился. В самом деликатном смысле, конечно же.
- Слушай, а ты всё ещё с мальчиками развлекаешься? – нарочито безразлично спросила я. И тут же спохватилась: при таких вопросах в моих глазах должен гореть огонь, ладони должны потеть, а ещё я должна плотоядно облизываться в предвкушении откровений. Вспомнить хотя бы того Фарфорового.
- Ага, развлекаюсь, - ответил Дэниел глазом не моргнув. Как всегда адекватный, но меня уже было не остановить.
- А с Фарфоровым? – В моей памяти сразу ожили воспоминания. Упругая задница Дэна, хрупкость тела Луи... Грязные стоны и шлепки.
¬- Нет, у него новый какой-то папочка появился, мне это неинтересно. Но я сейчас свободен, если ты об этом... Мария?
Я уже унеслась в море опасных мыслей и фантазий. Что, если Дэни захочет моего Михаэля? Не то чтобы он был похож на Фарфорового или других милых пассивных мальчиков, просто... Просто потому, что вкусы у меня и него схожи. Я мелко задрожала, нарисовав яркую картинку, где мой брат грубо, по-животному трахает Михаэля, дергая его за волосы и сжимая горло. Тот стонет, всхлипывает, просит остановиться и одновременно дрочит самому себе, потому что тело предательски не может противостоять насилию...
- Мария, мать твою об столб, ты вообще нормальная или амфетаминов объелась? Может, они в помидорках тех были? – Дэниел, наконец, докричался до меня. Я поморгала, прогоняя сцену, где он и Михаэль лежат в позе шестьдесят девять. – Адрес, говорю, скажешь или нет?
- Ааа, да... – я пробормотала долгожданный адрес, послушала ругань и уставилась в окно.
***
- Оставайся здесь, я сама схожу к нему, - я достала из сумочки зеркало и посмотрела в него, надеясь, что от слёз уже не осталось и следа. Их и правда не было, зато был досадный прыщик на щеке и немного размазанные остатки туши.
- Точно? – недовольным голосом спрашивает брат. Дэниел явно хотел пойти со мной, но моё «нет, спасибо, я сама» ещё с детства было непоколебимым. Так что, оставив его ждать в машине, я выплыла из салона и поползла к домофону, на пути вспомнив про ключи в кармашке куртки.
Открыть дверь оказалось легко, сложнее оказалось зайти внутрь. С минуту я маялась на потрепанном коврике, думая, как объяснить своё появление. «Прости, я не могла ждать до утра»? «Я соскучилась, потому прости за вторжение»? «Я хочу тебя трахнуть, Михаэль, потому явилась прямо сейчас»? Мой мозг кипел, но, как всегда понадеявшись на интуицию и адреналин, я зашла в квартиру.
И мои уши сразу уловили стоны. Томные, жаркие, медленные... Одним голосом. Я машинально облизнулась и бесшумно закрыла дверь, отчего стоны теперь были слышны лучше. Никаких сомнений – это Михаэль. Причём, Михаэль в полном одиночестве.
Я на цыпочках подкралась к двери спальни и перевела дыхание, наконец, увидев горячую картину. Тотчас вспомнилось, как я подглядывала за Дэни и Фарфоровым, вспомнилось, как меня жгло приятное чувство стыда, вспомнилось... Мать вашу, вспомнилось, что мне в тот момент просто не хватало попкорна! Ах, как бы он пригодился мне сейчас, ведь передо мной, на расстеленной широкой кровати лежал обнаженный Михаэль. И не просто лежал, а стоял на четвереньках, задрав задницу кверху и трахая самого себя пальцами! Да-да, своими же пальцами растягивал тугое колечко мышц, проникал ими достаточно глубоко, чтобы дрожать и пошло выдыхать вперемешку с тихим матом.
- Боже, как хорошо... – шептал он в приступах удовольствия. И «боже, как ему хорошо» - думала я, мигом вспотев и ощутив возбуждение от вуайеризма. Докатилась ты, Мария, докатилась...
Пока я корила себя за реакцию моего тела, Михаэль резко упал на спину и раздвинул ноги, лаская уже не драгоценную пятую точку, а красивый, сверкающий от смазки член.
Я машинально сглотнула, чувствуя, как неприятно пересыхает во рту и как язык липнет к нёбу. Мне начало не хватать воздуха, а сердце забилось чаще. Михаэль сжал головку члена, второй рукой начал гладить яички, иногда дотягиваясь пальцами до ануса и надавливая на него. Я готова была кончить от одного его вида, но сдерживалась, вцепившись зубами в рукав тонкого пальто.
- Да… сейчас… - начал быстро-быстро шептать Михаэль, и сделав несколько резких движений рукой по стволу кончил, заполнив свою комнату и мой разум усталым, сексуальным вздохом облегчения.
Присмотревшись я заметила, что глаза его влажные, а щёки пылают, как земляники сверкают под жарким солнцем. Отдышавшись, Михаэль подтянул колени к животу и повернулся на бок. На минуту мне показалось, что просто заснул из-за усталости и бурной мастурбации, но потом я поняла, что он плакал. Его плечи незаметно подрагивали…
Нехотя я прикрыла дверь его спальной и бесшумно удалилась, оставив моего милого полунатурала одного. Я поняла, что ему нужно было собраться с мыслями, а мне понять, чего я наконец хочу: нормального бойфрэнда или трагикомичное гей- и полугей-порно на всю оставшуюся жизнь.
Дэн всё так же ждал меня в машине.
- Трогай, - приказала я, захлопнув дверцей.
- А где истеричка?
- Дээээн!
- Ладно-ладно, если у вас дёгтя больше, я же не виноват. Нужно лучше за своим добром следить и всегда надо фикус поливать, поняла?
- Дэн!
- Понял-понял!
Не успела я зайти домой, как усталость накрыла меня неприятной, колючей волной. Рухнув на кровать, я моментально уснула, окунувшись в странно-страстные грёзы о ягодицах Михаэля и Фарфорового.
Глава 6.
читать дальшеСказать, что я проснулась жутко бодрой – значит ничего не сказать. Из-за грязно-эротического сна, где мой Дэни ебал моего Михаэля, я чуть ли не ракетой выпрыгнула из кровати. Вся в поту, почти бешеная, напуганная и возбуждённая я рванула в ванную. Наспех приняв душ, позавтракав подгорелым омлетом и горьким кофе, я, даже не накрасившись, выбежала из дому.
Если бы не чёртова вычитка денег из зарплаты за опоздания и пропуски, я бы вообще не пошла на работу. Но деньги никому ещё не мешали и тем более не казались лишними, поэтому пришлось жать на газ со всей дури и стараться не думать о том, как Михаэль стонет под Дэниелом. Хотя и стонет он прекрасно, что поделать… На какой-то миг я даже задумалась, с кем бы Михаэлю было лучше – со мной или с моим братом…
– Озабоченная дура! – рявкнула я на себя в зеркало заднего вида, и эта вспышка гнева немного меня успокоила, – озабоченная голубыми парнями дура! Так и останешься старой девой-извращенкой с такими мыслями…
Впрочем, несмотря на успокоительные бормотания во время пути, в контору я всё равно вбежала как ошпаренная. Несколько дамочек встретили меня ухмылками, мол, как я могу работать в модном журнале и не краситься, да ещё и в джинсах и кедах приходить на работу. Но как же им, гламурным, объяснить, что у меня депрессия, да и по такому-то интимному поводу?
– О, Панда! – не успела я сесть, как меня сжал в объятиях Мишель. – Боже, что случилось? Почему твои ножки спрятаны в этих ужасных джинсах? Где выразительный и томный взгляд? И почему я не вижу ошеломляющей причёски?
– Мишель, у меня нет настроения…
– Неужели… погоди… – он перешёл на шёпот и наклонился к моему уху, – неужели ты беременна?
– Что?!
– Если бамбук был слишком активным и страстным, что забыл о контрацепции, то вполне возможно, что… и это оправдывает твоё настроение и общий вид голодного варвара…
– Успокойся, пожалуйста. Никто не беременен, ты вообще о чём? Какой бамбук? Боже, прекрати это. У меня просто личные проблемы, – я не смогла удержать вздох.
– Всё, понял. А теперь пошли в дамскую комнату, – Мишель потянул меня за руку, настоятельно таща в сторону туалета. Впрочем, я даже и не подумала возражать: моя кислая мина вкупе с опущенным взглядом так и говорила о необходимости разговора по душам, что трогательный из-за своей заботы трансвестит, разумеется, заметил, – рассказывай, Пандочка.
– А что рассказывать… Ко мне приехал брат-тунеядец, я трахнула своего парня, из-за этого он сейчас тащится по вибраторам и членам, а не по моей замечательной… ну ты понял, – безжизненно ответила я.
– Может, красноармейцы на подходе? – заботливо спросил Мишель, на что я отрицательно покачала головой, – просто как бы сказать… Обычно тебя такое мало волнует, ну, я о парнях и о брате. А тут ты прямо-таки на себя не похожа, ведешь себя словно…
– Да тут даже не в том дело… Мишель, какой у вас с Томасом был первый раз?
Нечаянно выпалив внезапный вопрос, я сразу о нём пожалела: Мишель раскраснелся, затеребил край цветистой рубашки, смутился.
– Можешь не отвечать, я просто так ляпнула! – замахала руками я. «Бестактная скотина!»
– Да нет, проблем не вижу и могу поведать, – лёгкий смешок.
– Я не настаиваю, – я похлопала моего трансвестита по плечу, – просто понимаешь, я думаю, что такими темпами я себе никого не найду. Хороший секс – это просто великолепно, но иногда хочется чего-то большего. Особенно, с Михаэлем. Никогда не думала, что буду переживать и сожалеть о том, что всё-таки завалила его в пассивной роли.
– Мне кажется, что тебе нужен натуральнейший из натуралов, ведь Панда не может жевать вместо бамбука пластмассу.
– Мне кажется, что я её уже разжевала.
В итоге, умывшись и позволив Мишелю себя накрасить и расчесать, я вернулась на рабочее место, решив, что подумаю о проблемах вечером. Конечно, Скарлетт из меня никакая, но её методы должны работать на ура.
***
Вечер прикатился внезапно, а проблемы так и не обдумались; соответственно, решения так и не нашлись. В моих окнах горел свет, наверное, меня там с букетом и вкусным ужином ждал Михаэль, а я продолжала сидеть в машине и сжимать руль руками, как въехавшая в столб испуганная бабёнка.
Кстати говоря, днём мне звонил Дэни. Как обычно по-распиздяйски спросил меня, в каком клубе самые хорошие мальчики и девочки, где самые вкусные суши и прочее бла-бла-бла, о моём самочувствии он, как самый лучший старший брат, даже не подумал осведомиться. Однако, как ни странно, это повлияло на меня лучше любой (даже Мишелевской) терапии: я отвлеклась от рутины, погуляла по сайтам, вспоминая, где действительно можно хорошо загулять, и, как результат, совсем выкинула из головы мысли об оголубении моего благоверного. В конце концов, «один раз не пидорас», и я изо всех сил старалась не думать, что второй-то раз, тот самостоятельный, уже был.
Но сейчас, сидя в машине и не желая никуда вылезать, я помимо своей воли представляла себе возможные варианты развития событий. Дошло даже до того, что Михаэль теперь не сможет дать отпор гопнику… Хотя я и не уверена насчёт того, мог ли он вообще раньше дать отпор таким вот опасным раздолбаям. Тем не менее, завершив с самобичеванием и закончив жевать губы, я вылезла из машины и смело направилась домой.
Следует заметить, что мои ожидания оправдались вполне, даже более чем вполне: они перепрыгнули через все границы ожиданий и превратились в ужасающее и одновременно прекрасное зрелище. Бьюсь об заклад, что сам Микеланджело кусал бы локти, видя настолько совершенную картину, и попытался бы запечатлеть её на века. О боже, какого черта я размышляю об искусстве в такой момент?!
Итак, клянусь, что отпирая дверь в квартиру, я думала лишь о букете и вкусном ужине, не было ни одной пошлой мысли, но не успела я войти, как в нос ударил запах аромасвечей и… анального крема. Вначале я подумала, что мне причудилось или же я плохо закрыла баночку, но… чем дальше я углублялась в квартиру, тем сильнее становился запах. Михаэль снова шалил?
В моей комнате, конечно, царил порядок и одиночество; на кухне красовались кастрюли и грязная посуда, образуя своеобразную копию горы Фудзиямы; в ванной было темно, жарко и вкусно пахло шампунем, что натолкнуло на мысль «кто-то только что мылся». Осталась последняя, гостевая комната, и вот там-то меня поджидал сюрприз. Сначала слышимый, а затем и видимый.
Наверное, уже все всё поняли. Только уловив знакомые до боли звуки, я уже медленно сползла вниз у приоткрытой двери, умудрившись не выронить сумку на пол и не издать даже выдоха.
У окна, что выходило на оживленную магистраль, на мой любимый городской вид, занимались любовью Дэн и Михаэль. Прекрасно обнаженные, покрытые мягкими тенями от штор и луны, они отдавались друг другу без зазрения совести и явно не испытывали даже ничтожного стыда друг перед другом. Михаэль – о мой совсем недавно скромный Михаэль! – опирался на подоконник обеими руками, выгибал спину и громко, грязно стонал, как шлюха, пока пальцы моего брата оставляли синяки на всём его теле. Сильно сжать сосок, провести острым ногтем по кубикам пресса, зажать головку набухшего члена – Дэниел доводил любовника до изнеможения своими грубыми ласками, пока сам долбился в него в бешеном ритме; кажется, я даже слышала рычание.
– Стони громче, пусть все тебя услышат, – шипел Дэн, натягивая Михаэля до конца, сжимая его ягодицы, – все соседи, вся улица… Пусть все услышат, как же пошло ты позволяешь себя иметь…
Мой голубенький суженый поспешил исполнить приказ и в голос застонал, бессовестно приподняв зад выше, словно умоляя, чтобы его долбили сильнее. Казалось, он вот-вот встанет на несчастный подоконник коленями, упрётся потными ладонями в стекло, покажет себя в полный рост миру за окном…
– Мне интересно, где только сестра откопала такую шлюшку, м? Не расскажешь? – брат провёл языком по шее, прикусил тонкую кожицу около ушка, – хочешь мне отсосать? А? Это будет у тебя впервые и не с каким-то дешёвым вибратором, – он тихо и хрипло рассмеялся, и в голосе были слышны нотки наслаждения и похоти.
Михаэль обессиленно сполз вниз, член мягко выскользнул из его покрасневшей дырочки, и я заметила тонкую нить смазки, которая оборвалась при свете луны, как паутина.
– Хочешь мой член? Уже этими развратными губами, а не жадной задницей… мммм… глубже только глотай…
Михаэль медленно, робко провёл языком по крупной головке, потом коснулся её губами и замер, вглядываясь своими щенячьими глазами в моего брата. Затем боязливо приоткрыл губы, слегка чмокнул головку, облизнулся.
– Не медли, – Дэниелю надоело ждать, и он, опустив руку на голову Михаэля, зарывшись пальцами в тёмные волосы, резко заставил его взять член целиком в рот.
Раздался громкий чвок, бедолага Михаэль схватился за ноги Дэна, стараясь удержать равновесие. Но моего брата было уже не остановить: придерживая партнера за затылок, он мерно двигал бёдрами, вынуждал заглатывать глубже, сосать с грязными звуками… Мне же оставалось только молиться, чтобы у Михаэля не сработал рвотный рефлекс.
– Я только что был внутри тебя, малыш... Ну, как тебе собственный вкус? – прошептал Дэнни, за волосы подняв Михаэля и усадив его на подоконник. Из уголка губ последнего стекала слюнка вперемешку со смазкой, покрасневшее лицо блестело от пота. – Скажи ведь, что приятно?
– Приятно… – машинально выдохнул мой драгоценный и вскрикнул, когда Дэниел без предупреждения, шлёпнув по ягодице, снова вошёл в него одним рывком.
– Посмотри на меня, – приказал Дэн, помогая Михаэлю повернуться к нему лицом. – Скажи, ты хочешь, чтобы папочка кончил в тебя?
Михаэль в полубессознательном состоянии смотрел брату в глаза, его опухшие губы были влажными из-за слюны. Он моргнул.
– Я тебя не слышу, – Дэни лизнул Михаэля в щёку, нарочно замедляя темп и силу толчков.
– Да… Да, я хочу…
– Понятнее давай, – он сделал сильный рывок, и я услышала, как его яйца шлёпаются о мокрую, развратную попку.
– Я хочу, чтобы папочка кончил в меня! – на одном дыхании выпалил Михаэль и ногами обнял Дэна за талию, плотно прижавшись к нему и обхватив шею руками.
Я раскрыла рот в немом шоке. Никогда бы не подумала, что у такого скромняшки, как Михаэль, есть такие откровенные, полные пошлости желания… И тут, пока я пыталась найти силы, чтобы скрыться из виду и остаться незамеченной моими голубцами, я услышала полный наслаждения стон и грубый, практически волчий рык.
Михаэль повис на шее брата, неловко целуя его в плечо. На мой паркет капала сперма двух любимых и дорогих мне людей. Дэн схватил на руки моего уже бывшего любовника и, чуть теряя равновесие, повёл его к дивану.
Бесшумно вернувшись в свою комнату, я не выдержала и заплакала. Было больно за такое двойное предательство, противное чувство, что я просто оказалась третьей лишней, кололо мне сердце, однако бунтовать и устраивать истерики не хотелось. Не в моём характере такое, да и если вспомнить, как именно поступила я сама…
Успокоившись спустя несколько минут, я подумала о том, как с ними поговорить на эту тему, что сказать и как себя вести. Сделать вид, что ничего не случилось? Не выйдет. Рассказать всё и устроить сцену? Уже пришла к выводу, что не смогу. В итоге я склонилась в сторону своей настоящей сущности, решив, что вначале вытрясу из Дэна причину, почему он предал меня и склонил моего благоверного к сексу, а потом уже обрадуюсь и запишусь вечным зрителем бесплатной и эстетичной гей-порнографии.
Воистину… Чёрт бы побрал мою любовь к геям.
Глава 7.
читать дальшеКак бы я ни старалась, но ночью так и не получилось заснуть. Пришлось встать вместе с солнцем, что в любом случае было лучшим решением. В конце концов, кое-кто из двух новоявленных любовничков мог попытаться совершить побег, дабы не встретиться с Мегерой в лице меня, но моё верное шестое чувство подсказывало, что Михаэль не сможет уйти так быстро и незаметно: если учитывать, как его трахал мой брат, ему не то что спуститься по ступенькам, даже дойти до них будет сложно.
В итоге в шесть утра я уже сидела на кухне, пила горячий, чрезмерно сладкий кофе и жевала разогретые в микроволновке пончики. На фигуру было совершенно плевать, на капли жира, оставшиеся на скатерти, тем более.
Наверное, у меня и правда началась депрессия.
Спустя пару тоскливых часов в полной тишине я услышала, как из гостевой комнаты доносятся довольные, урчащие голоса и шорохи одежды. Потом до меня дошло протяжное «чёрт» Михаэля. В конце концов, ко мне навстречу выплыли двое удовлетворенных и заспанных мужчин… и встретились с моим, судя по всему, смертоносным взглядом, так как Михаэль икнул, а Дэн виновато опустил глаза.
– Что ж, мальчики, выясним, что я вчера увидела, а?
– Мари, ну ты только не заводись…
На самом деле, Дэниел был в корне неправ: я была совсем не заведённой. Злость вышла ещё вчера со слезами, вместо неё осталась какая-то пугающая неопределенная пустота, заполнить которую у меня не было сил. Впрочем, желания тоже – пострадать иногда даже полезно.
– Я спокойна, как вибратор после использования, – едко ответила я брату и посмотрела на Михаэля. Сдержалась, чтобы не облизнуть пересохшие губы. – Разлюбил? Или просто… просто развлёкся? Только честно.
Михаэль, мой драгоценный, милый Михаэль, только молчал. Пару раз он пробовал было заговорить – я видела, как шевелились его губы, – но ни одной фразы он так и не выдал. Запутался, наверное, как и я. Или элементарно боялся оправдываться.
– Слушайте, вы что такие серьёзные мины строите? Ну, трахнулись мы, ну, с кем не бывает, – Дэнни открыл холодильник и достал пакет молока. – Не залетит же он от меня.
Михаэль вмиг покрылся краской, а я чуть не вдарила брату с ноги.
– Заткнись, нефиг трахать чужих парней, – отчеканила я. Дэн, пожав плечами, неспешно открыл пакет, отхлебнул прямо из него и посмотрел на меня. От созерцания его молочных усов, оставленных стопроцентно нарочно, я не выдержала и рассмеялась. – Чёрт бы тебя побрал...
– Так-то лучше, – довольно улыбнулся Дэниел. – А то как на кладбище девственности сидим.
Сев рядом со мной за стол, Дэн подозвал пальцем Михаэля. Мой бывший благоверный испугался, но решил не играть с нами, поэтому медленно, но подошёл к стулу, отодвинул его и присел на краешек, будто готовился к побегу. Видать, вид у меня и правда был грозный.
– Ну, что сказать… Давайте решим проблему: с кем же наш сладенький будет делить постель. Я так понял, что тройничка не будет, да и помилуйте, с сестрой… Ну-с, решим вопрос?
– Ты вообще понимаешь, что говоришь? – я-таки сильно пнула его, брат обиженно зашипел и матернулся.
– Прости меня, – совершенно неожиданно выдавил Михаэль. Повисла тишина.
Мне стоило всего один раз посмотреть на него, такого несчастного, маленького, виноватого, чтобы простить. Жалость взяла верх, и я прикусила губу, чтобы не испортить момент и посмотреть, что будет дальше. По-настоящему же во мне теплилась надежда, что Михаэль назовет этот случай ошибкой, помутнением разума, необъяснимой дикостью. Признается, что любит только меня и быть хочет только со мною. Однако в реальности я хорошенько понимала, что просто-напросто помогла латентному гею найти себя в этой жизни. И мой братик настроил его так, как хороший гитарист настраивает свой красивый, новоприобретённый инструмент.
– Я поступил глупо, неблагоразумно. Я тебя обидел, я это понимаю. Прости. Но… я… как бы… ну... – потеряв на полпути свою храбрость, свежеиспеченный гей снова скукожился и начал теребить мою скатерть.
– Мари, да не злись ты. Благо я знаю тебя и градус твоей испорченности. Зачем ты мальчика испортила, а? Во-от, теперь и понеси ответственность за свой поступок. Тут такое дело, что, не поставив его на путь наш, голубой, ты бы приобрела себе хорошего, покорного семьянина. А так – товар испорчен, гарантийный срок истёк.
– Если ты не заткнёшься, я сама тебя заткну, и поверь, мой метод тебе не понравится, - мимоходом взглянув на брата, я снова сфокусировала своё внимание на Михаэле, который и вовсе задрожал как осиновый лист.
– Я думаю, что нам нужна правда, не так ли, Мари? – Дэн метнулся к Михаэлю, приобнял его за пояс и промурлыкал: - Конечно, я буду рад, если ты останешься со мной… но если вдруг ты выберешь сестру, то ничего, я с этим смирюсь. Где-то под поездом.
– Слушай, Дэн… Метнись-ка за хлебом, – задумчиво произнесла я, – и что-нибудь ещё вкусного купи, холодильник пустой.
– Что? – Брат смотрел на меня с непониманием. Я же в ответ многозначительно подняла бровь.
– И кофе мой любимый не забудь, усёк? Лю-би-мый. Не будет в пакете – убью.
Мне крупно повезло, что Дэниел был вполне сообразительным: поняв намёк, он побурчал скорее для порядка и ушёл, наспех приведя себя в порядок. Конечно, это было необходимо – теперь мы с Михаэлем остались одни. Пара одиноких остывших пончиков лежала между нами на тарелке, я молча смотрела то на них, то на благоверного. Чёрт возьми, мы будто были этими самыми пончиками, которые не знают, как вести себя друг с другом.
Чуть помолчав, я решила, что нужно начать как-то разговор, ведь не зря я послала Дэна на все четыре стороны. Тем более, магазин находится под носом, и брат скоро вернётся.
– Хочешь? Они вкусные, – как можно спокойнее предложила я.
– Нет-нет, я не хочу… спасибо, – промямлил Михаэль. – Мария, слушай, то, что случилось…
– Подожди минутку, – я посмотрела ему в глаза и улыбнулась уголками губ. – Знаешь, на самом деле в глубине души я ожидала чего-то подобного. Особенно, после того, как я… – похоже, на моих щеках появился румянец, потому что парень сразу вспыхнул.
– Ты… ты меня застукала в тот раз?!
– Ага, – нехотя кивнула я. – Тот крем провонял на всю квартиру, а твои стоны стопроцентно разбудили всех соседей…
– Я-то гадал, показался мне или нет стук входной двери… А ведь я с минимальным шумом пытался, – сокрушенно вздохнул «мастер тихой мастурбации».
– В общем, понимаешь, уже тогда я поняла, что ничего у нас не выйдет. Может, вся вина лежит на мне, ведь я тебя заставила делать те вещи, но не считаешь ли ты, что переспать с моим братом… это уже слишком?
– Я…
- Впрочем, можешь не отвечать, - я легко улыбнулась.
Зачем зря его мучить и ворошить прошлое? В конце концов, если он и правда был латентным геем, а благодаря мне смог раскрыться, то и к лучшему, что это произошло сейчас, а не через семь лет, когда у меня, допустим, был бы уже ребёнок от него.
– Давай я лучше тебе дам несколько советов, как обуздать моего братца. Раз уж ты решил с ним быть… Во-первых, запомни, что он способен очаровать даже заядлого гомофоба. Во-вторых, у него всегда проблема со штанами: ну не может он со своим дружком в ладах быть. И третье, самое главное – если хочешь, чтобы у вас что-то путное вышло, не потакай ему. Хочешь, чтобы он о тебе не забывал? Делай вид, что забываешь о нём. Всё просто. Через месяц свыкнетесь, и будет у вас всё в шоколаде… – с тяжелым вздохом я взяла свою кружку с кофе и вышла из комнаты. Михаэль ничего не ответил, да мне и не особо надо было его слышать.
Уже переодевшись и умывшись, я готовилась к выходу на работу, когда в коридор подобно вихрю ворвался отчего-то запозднившийся Дэн. Бросив пакет с покупками рядом с обувью, он побежал на кухню и только там, обнаружив бывшего натурала и уже опытного гея сэра Михаэля, успокоился. Исподтишка понаблюдав за тем, как они друг другу тихо-молча строят глазки, я в наглую решила напомнить о своём присутствии и разбитом сердце.
– Удачи вам, мальчики. Ах да, и чтобы когда я вернулась с работы, ты, – я ткнула пальцем в Дэна, – не был здесь. А ты, – я переключилась на Михаэля, – верни мне мои ключи. Чао, голубчики.
***
Рабочая атмосфера – болтовня сотрудников, запах лимонного освежителя, мерный гул компьютеров, – подействовала на меня успокаивающе. Усевшись за свой стол, я глубоко вздохнула и подвинула к себе клавиатуру. Никто не умер, никто не исчез, просто кое-кто остался без классного мужика потому, что его увёл другой классный мужик. Всего-то… Трагедией мне это уже не казалось, напротив, во мне начали расцветать положительные стороны ситуации. Например, можно без зазрения совести подглядывать за Михаэлем и Дэнни, а потом делиться с ними своими впечатлениями. Жирный такой плюс, я считаю.
– Пандочка, ты какая-то не пандочка, – ко мне подошёл Мишель. – Вроде грустная, а вроде и довольная…
– Я просто снова осталась с носом, – утащив милаху с собой в туалет, я кратко рассказала ему о случившемся. Как и ожидалось, Мишель был в ужасе: театрально взмахивал руками и прижимал ладони ко рту.
– Вот скоты! – в сердцах воскликнул он. – Разве можно так поступать? Бедная моя, как же ты теперь…
– Буду покупать ещё один вибратор, – безмятежно отозвалась я и хитро улыбнулась. – Пока не найду кого-нибудь другого… Хотя даже если это снова будет неудачный опыт, в мире благодаря мне появится ещё один милый гей. Плохо что ли?
– Не плохо, но как же ты?
– Я стану гуру секса, может ещё открою семинары, как доставить удовольствие своему гейскому партнёру, чем тебе не нравится?
– Как знаешь, Пандочка. Но смотри, чтобы бамбук не завял.
– Да не завянет он, никогда, – и мы расхохотались.
В конце концов, геи прекрасны, и никто не сможет меня переубедить.
-
-
16.09.2013 в 13:53-
-
16.09.2013 в 17:43