Две души живут во мне, И обе не в ладах друг с другом.
Название: Дело о чёрной магии
Автор: IzushkBazaltovich
Бета: maybe illusion
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Пауль Бёк, Артур Лемм и т.д.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Мистика, Детектив, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование
Размер: Миди
Статус: в процессе
Описание: — Вы не поверите.
— А вы попробуйте. (с)
Посвящение: Больному разуму.
Публикация на других ресурсах: Запрещаю.
Глава 5
Пауль проснулся от неожиданной встряски, когда за окном уже было темно. Он чуть не сполз с заднего сидения на пол и, несильно стукнувшись головой, сел.
— Проснулся, — донёсся бодрый голос Артура с места водителя.
— Водить научись, — беззлобно буркнул Бёк, осматривая себя и приводя в порядок мятую и криво застёгнутую рубашку.
— Водительские права имеются, — проинформировал всё таким же бодрым голосом Лемм, но Пауль ему не ответил.
В голове всё будто находилось в тумане, а некоторые части тела ощутимо ныли и покалывали. Ещё заметны были всякие красноватые пятна: они смутно напоминали засосы, которые Бёк не видел уже давно. И тем более не видел на своём теле.
Заправив рубашку в брюки и застегнув её до конца, чтобы скрыть страстные знаки внимания, детектив вздохнул. Секс в машине? Да вы шутите! За такое веселье в свои юношеские годы он штрафовал молодые парочки, которые, как кролики, не могли обуздать похоть и прямо в авто набрасывались друг на друга, срывая одежду, и в этом страстном танце даже не желали слышать, как офицер стучит в машину и приказывает открыть дверь. А тут он, Пауль Бёк, так сказать, представитель закона, позволил, чтобы его оттрахали прямо на водительском сидении во всевозможных позах. И притом был снизу.
— Вспомнил? — как-то чересчур серьёзно спросил Лемм, отчего Бёк вздрогнул.
— Ты о чём?
— Да так, — почти обиженно пожал плечами мужчина.
— Куда мы едем?
— Ко мне. Просто я не знаю, где ты живёшь.
Бёк попытался что-то сказать, но Лемм его остановил: резко свернул на обочину, затормозил и, обернувшись, выпалил:
— Давай во всём разберёмся, а?
— Артур…
— Стоп-стоп, домой тебе просто нельзя. Понимаешь? За тобой, скорее всего, ведётся охота. Это раз. Два — я просто не думаю, что твоей маме понравится твой растрёпанный вид, ты будто орёшь о том, что тебя поимели. И три: неправильно это, сам понимаешь. Как-то быстро перепихнуться в машине, а потом разойтись, — завершив свой монолог, Лемм стих и словно уменьшился в размерах. По крайней мере, так показалось Бёку.
— Ладно, — согласился Пауль и перебрался на переднее сидение, не выходя из машины.
— Ты испачкал чехлы.
— Машина моя. И не делай мне замечаний, — Бёк кашлянул и, пристегнув ремень безопасности, приказал двигать.
Паулю было неловко, настолько неловко, что он не мог взглянуть на Артура, хотя ему безумно хотелось повернуть голову и впиться взглядом в этот чёртов аристократический профиль. Он сидел неподвижно, глупо глядя в окно на чернильное небо в мелкий белый горошек.
Следователь дышал медленно, вдыхая впитавший в себя аромат цветов и убывающей страсти воздух, расслаблялся под мерный шум мотора; и Бёка ничто не беспокоило, не тревожило и не вселяло страх, ведь теперь он был уверен, что с Артуром ему не грозит ничего. Как бы глупо это ни было, Пауль стопроцентно верил, что лишь Лемм сможет спасти его и будущих жертв. Он, как глупая, наивная девчонка, верил, что эти хирургические пальцы смогут спасти их всех.
Неожиданно для себя Бёк фыркнул. Артур слегка повернул голову в сторону следователя, но не издал и звука. Пауль был за это весьма благодарен.
Через несколько минут они подъехали к пятиэтажному зданию. Ловко втиснувшись между стареньким Фордом и большим Джипом, Лемм заглушил мотор, но не поспешил выходить из машины.
— Ну? — Пауль вопросительно глянул на Лемма, но тот ничего не ответил, будто и не слышал вопроса.
Бёк кашлянул и повернулся, чтобы открыть дверь, но та оказалась запертой.
— Артур, открой дверь.
Лемм не ответил и даже не шевельнулся. Повисла тишина. Бёк ещё раз дёрнул за ручку, но дверь так и не поддалась, он взглянул на фиксирующую кнопку, но та показывала, что замок не закрыт.
— Артур! — глухо застонал Бёк и, повернувшись снова к Лемму, разозлился: — Да что с тобой случилось? Посмотри на меня! Открой же дверь! Чёрт возьми! Открой! — следователь попытался встряхнуть Артура, но тот сидел, как каменная статуя: тяжело и неподвижно.
Попытавшись успокоиться, Бёк начал делать дыхательные упражнения. Он закрыл глаза, сложил руки на коленях и начал медленно вдыхать… вдыхать пропитанный кровью воздух, вдыхать пыль сгоревших костей, вдыхать гнилой запах человеческой плоти, настоявшейся в страхе.
Бёк широко распахнул глаза, почти задохнулся и в удушье открыл рот, хватая губами воздух и стараясь не заплакать от столь сильного зловония. Он обернулся в сторону Артура, но там его не оказалось, рядом сидел лишь покрытый паутиной скелет, и по грязному, пыльному черепу бегали туда-сюда пауки, распространяя всюду свои ловушки.
— Артур… — просипел Пауль дрожащими губами и потянулся в сторону скелета.
Его пальцы сомкнулись на кисти — полувлажной, холодной, — и в бессилии отпустили.
— Нет… нет… этого просто не может быть… я… Боже… спаси…
Бёк закрылся руками, и слёзы затопили его глаза, щёки, губы — лицо.
— Пауль, ты как?! Пауль, очнись! — следователя трясли за плечи, пытаясь снова вернуть в реальность.
Бёк поднял голову, смахнул дрожащей ладонью слёзы, прикусил губу и с застывшим в глазах ужасом всмотрелся в Артура: живого, здорового, из плоти и крови.
— Ты… невозможно! Только что я… ты… тут, мёртвый… пауки…
— Успокойся-успокойся, — начал как мантру повторять Лемм и, приобняв Пауля за плечи, принялся баюкать его. — Всё хорошо. Всё прошло.
— Но… но я... видел… — всё повторял Пауль, глядя в никуда, совсем съёжившийся, зашуганный.
Когда Бёк успокоился и собрался, Артур помог ему выйти, он практически нянчился со следователем, отчего Бёк чувствовал себя неуверенно и неловко. Но от помощи он не отказывался, так как знал, что рядом с Леммом ему не так страшно, да и видения всё ещё не отпускали его усталое сознание, поэтому Бёк просто цеплялся за Артура. Хотя Пауль не мог отрицать, что когда всё завершится, он, возможно, даже не сможет заговорить с Леммом, да и мнение о себе потихоньку менялось; теперь Пауль не считал себя храбрым и готовым на всё человеком. Страх, который парализовывал и сковывал его, тяжёлым бременем лёг на плечи следователя, ведь получалось, что он не справлялся со своей работой.
— Я живу на втором, — сказал Артур, беря Бёка за руку и поднимаясь вверх по лестнице.
Сам подъезд оказался вполне приличным, лишь белая краска на стенах пожелтела и местами облупилась. Лифта не было; лестница же оказалась вполне удобной и не опасной.
Дойдя до нужной квартиры, Лемм достал ключи из кармана, и через несколько секунд дверь отворилась. Бёк как-то слишком боязливо вошёл внутрь, что не осталось незамеченным, и Артур, слегка озадаченный таким поведением, решил снова взять следователя за руку. Однако Пауль отмахнулся, самостоятельно проходя вглубь квартиры.
Артур включил свет в коридоре, потом прошёл в другие комнаты, освещая всё помещение.
— Давай покажу всю квартиру, — предложил Лемм и, повесив своё и Бёка пальто в шкаф, начал свою маленькую экскурсию.
Бёк внимательно осматривал комнаты, запоминал все детали, и больше всего его привлекли книжные полки в спальне Артура. Лемм улыбнулся и сказал, что Пауль может брать всё что захочет. Квартира Лемма оказалась вполне большой, но комнат было всего две: гостевая и спальная.
— Ты, наверное, голоден? — спросил Артур, когда они вошли на кухню.
— Ну да…
— Любишь пасту?
— Да, — губы Бёка дрогнули в подобии улыбки.
— Тогда располагайся, чувствуй себя как дома, а я пока поесть приготовлю, — Лемм достал из ящика фартук: ярко-жёлтый с рыжими цыплятами и непонятными надписями на китайском.
— Можно я воспользуюсь душем? — следователь почему-то нахмурился, а Лемм пожал плечами, ответив, что тот может делать, что хочет.
Пауль направился к ванной, когда Лемм крикнул:
— Там висит чистое полотенце, так что можешь спокойно взять его!
— Хорошо! — прокричал в ответ Бёк, думая, что странно будет пользоваться душем Лемма, его полотенцем, мылом, да и вообще: следователя раздирало чувство отстранённости и холодного беспокойства. Он всё никак не мог выкинуть из головы Артура-скелета и ораву пауков, которые сновали по костям, по черепу, выходили из пустых глазниц, входили в пустые глазницы…
Живот был липким, неприятно липким, и Бёк засмущался, затрепетал, а потом нахмурился и грубо начал тереть кожу, до красноты, до боли, только бы стереть следы любви и страсти. Когда пальцы обессилели, Бёк устало выдохнул и, смыв с себя пену, вышел из душа.
Махровое красное полотенце пахло цветами, и пока Пауль сушил волосы, голова кружилась в сладком тумане.
Стук в дверь отрезвил следователя, и мужчина закутался в полотенце.
— Можно? Я принёс чистую одежду.
— Входи.
— Тут штаны и футболка, может, слегка большие, но дома удобно будет, — Артур положил вещи на стиральную машинку, скользнул пронзающим, желающим взглядом по Бёку и вышел.
Уже ночью, когда Артур сообщил, что они будут спать вместе, в целях безопасности, Пауль пожалел, что вообще согласился остаться у него. А потом и вовсе запротестовал, сказав, что прекрасно заснёт и на полу. Лемм резко его оборвал, схватил за руку и потащил к кровати. Бросив следователя на подушки, он приблизился вплотную и, как змея, зашипел тому в губы:
— Так тебе плевать на самого себя? Так хочешь, чтобы тебя трахнул демон, а потом убил? — рука Лемма скользнула по колену Бёка, горячая ладонь прижалась к паху и исчезла. — Если хочешь жить — спи рядом.
— А если не хочу? Что, если я устал? Что, если мне надоело всё это? — неожиданно взревел Пауль, отпихивая Лемма в сторону и вскакивая на ноги.
— Ты уверен в своих словах? Уверен, что устал настолько, чтобы стать подстилкой демону? Если да, тогда я тебе всё это устрою!
— Тебе-то какое дело до моей жизни? — Пауль снова сел на кровать и как-то отчаянно посмотрел на Артура. — Какое тебе дело до следователя, у которого даже личной жизни нет? Какое тебе дело до человека, который угробил всё в своей грёбаной жизни!
— То дело, что я… я… — Артур не успел договорить, свет погас во всей квартире.
Глава 6
Пауль выдохнул, попятился и упал на кровать, по крайней мере, так ему вначале показалось, ведь под ним всё было мокрым. Будто он плюхнулся в лужу с холодной водой. Бёк зажмурился, пошарил руками по тому, что находилось под ним, и в страхе осознал, что, кроме воды, ничего нет.
— Артур?.. — рассеянно позвал следователь, но ответа не последовало.
Подумав, что ещё одна странная, сумасбродная галлюцинация захватила его разум, он начал щипать себя за руки, кусать ладони, пальцы, но ничего не менялось. Пустота окружала его, а он находился в ней, и голос, звавший Артура, растворялся в темноте.
А что, если демон пришёл за ним? Значит, Артур был прав? Но даже если всё так, как сказал Лемм, то почему он не защитил его? Если Лемм так рвался сохранить жизнь и честь Бёка, то где, чёрт побери, сейчас он? Почему исчез в темноте? Или, может, у него совершенно нет сил против этого демона?
Пауль заморгал, чтобы не заплакать. Может, оно и к лучшему, быть убитым демоном? Если уж судьба этого желает, так пусть всё будет по её прихоти. И тогда закончится — всё обременительное пусть канет в бездну. Да и чем ценна его жизнь? Всё, что бы он ни делал, так это терял людей, и даже сейчас, будучи следователем, он их теряет. Не своих, не родных, близких и знакомых, но позволяет людям уходить. Уходить в пустоту. В смерть.
Первым человеком, которого он потерял, был отец. Они — Пауль и мама — сидели за обеденным столом, ждали папу. У Пауля в тот день было прекрасное настроение. Он получил хорошие оценки в школе, похвастался матери, приобрёл близкого друга и наигрался с мальчишками в футбол. А потом пришёл домой, весь помятый, грязный, но дико счастливый, и мама так трепетно и нежно намыливала ему волосы и тёрла спинку. Потом он сидел на кухне, смотрел, как она готовит овощную запеканку и жарит мясо, и думал, что у него самая лучшая мама. И… пока они сидели и ждали, говорили и смеялись, раздался ужасающий по своей громкости звонок. Мама вышла в коридор, подняла трубку, и Пауль видел лишь подол её сиреневого платья в мелкий белый горошек. Она вернулась к нему, осторожно поцеловала в висок и сказала, что Пауль пообедает один, а она пока должна выйти. Достав тарелку и положив туда горячую, вкусно дымящуюся еду, она ушла. Только на следующий день Пауль узнал, что отца избили до смерти на улице, по пути домой. Практически рядом с домом, практически под их окнами. После похорон, спустя два месяца, Пауль понял, что жизнь в маме погасла. Ещё молодая, красивая и стройная, она превратилась в тень. В тень, сидевшую на кухне, в ожидании глядящую в окно.
Из всех друзей у Пауля остался лишь один. Сблизившись в день смерти своего отца с мальчиком, чьё имя было Леон, он не смог от него отдалиться. Леон и оказал поддержку Паулю, пока тот не знал, как жить без отца. Леон звал его в гости на обед, звал гулять и всегда провожал до дома. Он давал Паулю интересные книжки, так Пауль и познакомился с творчеством Гофмана. И чаще всего, когда на душе становилось совсем погано, он читал «Житейские воззрения кота Мурра». Пауль многого не понимал, но это ему не мешало. Непонятные слова он подчёркивал карандашом, а потом Леон с радостью всё объяснял.
Всё не менялось, пока им не стукнуло по шестнадцать лет. Они сидели в комнате Леона. Дома, кроме них, никого не было. Супруги Ап, содержавшие цветочный магазин, много времени проводили там. Цветочный магазин «Король Артур» славился своим богатым выбором, особенно радовали королевские розы. Пауль до сих пор помнил, как в то время молодые люди между собой говорили: «Если хочешь понравиться ей, подари те розы из «Короля Артура». Дядюшка ещё красиво завернёт в газету!» Да и папа иногда приносил царский букет маме в подарок, и в такие минуты Пауль воистину понимал силу цветов.
Но в тот день, когда они сидели на кровати Леона и Пауль искал что-то в словаре, совершенно неожиданно Леон схватил его за руки и прижал к себе. Крепко, жарко и сильно, будто пытался слиться с Паулем в одно целое. Он зашептал странные вещи, зацеловал лицо Пауля и никак не мог отпустить. Пауль не возражал, наоборот, ему нравились тёплые объятия Леона, его сладкие, нежные поцелуи и совершенно дикие, но одновременно милые слова. Леон говорил, что любит Пауля, хочет запереть его в своей комнате и не отпускать никогда. И Пауль почти готов был согласиться, ведь только Леон мог дарить ему тепло одним своим присутствием. Словарь выпал из рук Пауля, и они одновременно забрались на постель с ногами. Леон навис над ним, забрался под свитер влажными пальцами и неловко провёл по животу. Пауль выдохнул, сжался и рассмеялся. Неожиданно он сам потянул Леона на себя, заключил в объятия и сомкнул ноги в замок на пояснице друга. Они начали целоваться, неловко, в смущении, но так оживлённо и искренне, одаривали друг друга самыми честными эмоциями и открыто говорили о своих желаниях. И никто им не был нужен, никто и ничего.
Но за долгими, дикими и жаркими ласками ничего не последовало. Леон не знал, как переступить порог, а Пауль думал, что этого достаточно. Их дружба переросла в любовь. Два месяца прошли, словно один миг, и когда наступила весна, вместо цветения и сильнейшего желания жить Пауль получил лишь весточку от семьи Ап, что Леон трагически скончался. «Как?» — подумалось Паулю, ему показалось, что это шутка. И, одевшись, он побежал к ним домой, но… оказалось, что такие весточки не обманывают. Леон погиб в цветочном магазине «Король Артур», в пожаре. Огонь украл второго важного человека в жизни Пауля.
Больше пяти лет каждый день Пауль относил королевские розы на могилу Леона. И каждый раз не мог сдержать слёз.
После смерти Леона Пауль замкнулся в себе. Решивший стать поддержкой семьи, он слишком быстро сдался, совершенно позабыв обо всём. И пока мать сидела на кухне, на старом деревянном табурете, и вглядывалась в окно, Пауль обессиленно лежал в своей комнате, на полу, боясь забраться на кровать и окунуться в дребезжащую реальность воспоминаний.
Всё, что далее последовало в его жизни, случалось на автомате, кроме выбора профессии. Он медленно шёл к своей цели, в одиночку, в полном удушье мечтами, разбавленными скорбью.
Пауль не мог не мечтать о том, что когда-то ещё встретит Леона. Вдруг когда-то неожиданно, когда судьба улыбнётся ему и захочет сделать подарок, он встретит его. Да, он будет не таким, как в шестнадцать лет. У него будут шрамы от ожогов, возможно, искажённое лицо, но это будет Леон. И Пауль сможет взять его за руки, прижаться к тёплым ладоням и успокоиться. Такие грёзы посещали его часто, и поэтому когда среди молодёжи появилась новая мода — любовь к чёрной магии, — Бёк не смог сдержаться. Конфискованные вещи, а это были чёрная скатерть, странные книги на латыни, чёрные свечки и даже церковные свечки, скляночки с разными веществами и прочее-прочее из разряда магического, Пауль одолжил. Прочитав всё то, что было написано на немецком, он попытался провести ритуал по призыву душ умерших. Бёк точно знал, кого он вызовет. Кого увидит. Паулю казалось, что всё шло гладко, по плану. И он вызвал Леона. Никто ему не ответил. Свечи догорели, мутная вода с каплей его крови и какими-то травами и порошками неприятно пахла в медном блюдце. Только слабый ветер колыхал шторы, давая смутную надежду на то, что Леон придёт. Пауль просидел так целую ночь, не сомкнув глаз, но ничего не случилось.
Потеряв последнюю надежду и лишив себя возможности мечтать, Бёк забылся в работе. Он не давал себе покоя, не показывал усталости, в итоге попав в больницу, и там же познакомился с Анной. Только вот, как бы Бёк ни старался, он не мог вспомнить ни одного случая, который вызывал в нём сладкую дрожь влюблённости в эту женщину. Просто Анна оказалась единственным человеком, который попытался стать ближе, попытался стать чем-то важнее. И Бёк позволил. Однако, не сумев подарить ей ничего, кроме одиночества и сердечных страданий, он снова остался один. Анна не смогла жить в доме, в браке с самой собой, и решила уйти. Ни прощального слова, ни письма, ничего, просто майское утро встретило усталого после работы Пауля пустой квартирой. Вроде в доме всё было как всегда, но не было жены, шкаф оказался полупустым, а её кольцо лежало на тумбочке. Так и закончилась его супружеская жизнь. Впрочем, она толком и не начиналась.
— Артур! — он ещё раз позвал Лемма, но так и не получил ответа.
Окружающая его пустота становилась ощутимее, тяжелее, и почему-то Бёк начал задыхаться.
— Артур… скотина… — следователь выдохнул, попытался вздохнуть, но воздуха не было.
Бёку казалось, что всё внутри скручивается, и лёгкие будто прокалывают иголки. Тьма перед глазами поплыла, и Пауль потерял сознание.
— Пауль! Пауль! Очнись!
Артур крепко сжимал Бёка в своих объятиях. Его взволнованное лицо побелело, а в глазах горела подпитанная отчаянием тревога. Когда Лемм заметил, что Пауль пришёл в себя и зажмурился из-за бьющего в глаза света, он радостно и устало выдохнул.
— Что случилось? — прохрипел Бёк, с трудом разлепив сухие губы, и попытался подняться.
Артур помог следователю сесть обратно на кровать и накрыл его пледом. Пауль вяло отмахнулся, всё ещё щурясь из-за света.
— Ты резко замолчал, а потом грохнулся в обморок, — Лемм сел рядом. — Понятное дело, что это из-за демона. Но…
— Но?..
— Всё не так просто, как мне показалось в самом начале. Он убивал людей не потому, что он их выбирал из паба, нет, он их выбирал совсем по другой схеме. Как и тебя.
— То есть? Что может меня объединить с ними? — Пауль дёрнулся, его руки задрожали, но он совладал с собой.
— Потеря.
— Что?
— Братья Борг потеряли два года назад подругу детства. Они её любили, не смогли смириться с её смертью, даже попытались провести собственноручно спиритический сеанс. Маркус Пипер потерял отца, давно, конечно, но до сих пор не мог успокоиться, тоже были попытки связаться с тем миром. Эцель Зак не смог забыть своего парня, погибшего в автокатастрофе. Он часто ходил на его могилу. Саша Аппен не смогла смириться со смертью своей младшей сестры... Словом, картина такова, что каждый из этих людей, который пережил потерю, не смог с ней смириться, не смог это отпустить и пытался вернуть умерших. Пауль…
— Не надо.
— Пауль, послушай! — Лемм потёр переносицу, вздохнул. — У тебя были потери, но ты не смог смириться лишь с одной смертью. Ты не смог забыть Ле…
— Замолчи! — рявкнул Бёк. — Это совершенно не касается нашего дела. Миллионы людей теряют своих близких каждый день. Каждый день хотя бы одна мать в мире хоронит своего ребёнка, и также каждый день кто-то ходит на могилу своего любимого. Мир так устроен. Покажи мне хоть одного человека, у которого не было потерь! Давай!
— Пауль… — всегда игравшие в сине-серых глазах искорки погасли; красивое лицо осунулось. — Ты… Если бы я не погиб в том пожаре, тогда, повзрослев, я бы был именно таким, какой я сейчас сижу перед тобой. Только глаза были бы синие-синие, не видевшие того, что творится в том мире.
— Ар…
— Я вернулся, чтобы защитить тебя.
Пауль, не веря услышанному, потянулся к Артуру. Он положил холодные ладони на тёплые щёки Лемма, посмотрел в глаза и, глупо рассмеявшись, расплакался.
— Врёшь. Врёшь, — Бёк прильнул к Лемму, хватаясь за его шею и вдыхая цветочный аромат. Неужели запах королевских роз, лилий и гортензий? Немыслимо!
— Не вру, — Артур погладил Пауля по волосам.
— Леон, — выдохнул Бёк.
— Да.
Автор: IzushkBazaltovich
Бета: maybe illusion
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Пауль Бёк, Артур Лемм и т.д.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Мистика, Детектив, Даркфик
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование
Размер: Миди
Статус: в процессе
Описание: — Вы не поверите.
— А вы попробуйте. (с)
Посвящение: Больному разуму.
Публикация на других ресурсах: Запрещаю.
Глава 5
Пауль проснулся от неожиданной встряски, когда за окном уже было темно. Он чуть не сполз с заднего сидения на пол и, несильно стукнувшись головой, сел.
— Проснулся, — донёсся бодрый голос Артура с места водителя.
— Водить научись, — беззлобно буркнул Бёк, осматривая себя и приводя в порядок мятую и криво застёгнутую рубашку.
— Водительские права имеются, — проинформировал всё таким же бодрым голосом Лемм, но Пауль ему не ответил.
В голове всё будто находилось в тумане, а некоторые части тела ощутимо ныли и покалывали. Ещё заметны были всякие красноватые пятна: они смутно напоминали засосы, которые Бёк не видел уже давно. И тем более не видел на своём теле.
Заправив рубашку в брюки и застегнув её до конца, чтобы скрыть страстные знаки внимания, детектив вздохнул. Секс в машине? Да вы шутите! За такое веселье в свои юношеские годы он штрафовал молодые парочки, которые, как кролики, не могли обуздать похоть и прямо в авто набрасывались друг на друга, срывая одежду, и в этом страстном танце даже не желали слышать, как офицер стучит в машину и приказывает открыть дверь. А тут он, Пауль Бёк, так сказать, представитель закона, позволил, чтобы его оттрахали прямо на водительском сидении во всевозможных позах. И притом был снизу.
— Вспомнил? — как-то чересчур серьёзно спросил Лемм, отчего Бёк вздрогнул.
— Ты о чём?
— Да так, — почти обиженно пожал плечами мужчина.
— Куда мы едем?
— Ко мне. Просто я не знаю, где ты живёшь.
Бёк попытался что-то сказать, но Лемм его остановил: резко свернул на обочину, затормозил и, обернувшись, выпалил:
— Давай во всём разберёмся, а?
— Артур…
— Стоп-стоп, домой тебе просто нельзя. Понимаешь? За тобой, скорее всего, ведётся охота. Это раз. Два — я просто не думаю, что твоей маме понравится твой растрёпанный вид, ты будто орёшь о том, что тебя поимели. И три: неправильно это, сам понимаешь. Как-то быстро перепихнуться в машине, а потом разойтись, — завершив свой монолог, Лемм стих и словно уменьшился в размерах. По крайней мере, так показалось Бёку.
— Ладно, — согласился Пауль и перебрался на переднее сидение, не выходя из машины.
— Ты испачкал чехлы.
— Машина моя. И не делай мне замечаний, — Бёк кашлянул и, пристегнув ремень безопасности, приказал двигать.
Паулю было неловко, настолько неловко, что он не мог взглянуть на Артура, хотя ему безумно хотелось повернуть голову и впиться взглядом в этот чёртов аристократический профиль. Он сидел неподвижно, глупо глядя в окно на чернильное небо в мелкий белый горошек.
Следователь дышал медленно, вдыхая впитавший в себя аромат цветов и убывающей страсти воздух, расслаблялся под мерный шум мотора; и Бёка ничто не беспокоило, не тревожило и не вселяло страх, ведь теперь он был уверен, что с Артуром ему не грозит ничего. Как бы глупо это ни было, Пауль стопроцентно верил, что лишь Лемм сможет спасти его и будущих жертв. Он, как глупая, наивная девчонка, верил, что эти хирургические пальцы смогут спасти их всех.
Неожиданно для себя Бёк фыркнул. Артур слегка повернул голову в сторону следователя, но не издал и звука. Пауль был за это весьма благодарен.
Через несколько минут они подъехали к пятиэтажному зданию. Ловко втиснувшись между стареньким Фордом и большим Джипом, Лемм заглушил мотор, но не поспешил выходить из машины.
— Ну? — Пауль вопросительно глянул на Лемма, но тот ничего не ответил, будто и не слышал вопроса.
Бёк кашлянул и повернулся, чтобы открыть дверь, но та оказалась запертой.
— Артур, открой дверь.
Лемм не ответил и даже не шевельнулся. Повисла тишина. Бёк ещё раз дёрнул за ручку, но дверь так и не поддалась, он взглянул на фиксирующую кнопку, но та показывала, что замок не закрыт.
— Артур! — глухо застонал Бёк и, повернувшись снова к Лемму, разозлился: — Да что с тобой случилось? Посмотри на меня! Открой же дверь! Чёрт возьми! Открой! — следователь попытался встряхнуть Артура, но тот сидел, как каменная статуя: тяжело и неподвижно.
Попытавшись успокоиться, Бёк начал делать дыхательные упражнения. Он закрыл глаза, сложил руки на коленях и начал медленно вдыхать… вдыхать пропитанный кровью воздух, вдыхать пыль сгоревших костей, вдыхать гнилой запах человеческой плоти, настоявшейся в страхе.
Бёк широко распахнул глаза, почти задохнулся и в удушье открыл рот, хватая губами воздух и стараясь не заплакать от столь сильного зловония. Он обернулся в сторону Артура, но там его не оказалось, рядом сидел лишь покрытый паутиной скелет, и по грязному, пыльному черепу бегали туда-сюда пауки, распространяя всюду свои ловушки.
— Артур… — просипел Пауль дрожащими губами и потянулся в сторону скелета.
Его пальцы сомкнулись на кисти — полувлажной, холодной, — и в бессилии отпустили.
— Нет… нет… этого просто не может быть… я… Боже… спаси…
Бёк закрылся руками, и слёзы затопили его глаза, щёки, губы — лицо.
— Пауль, ты как?! Пауль, очнись! — следователя трясли за плечи, пытаясь снова вернуть в реальность.
Бёк поднял голову, смахнул дрожащей ладонью слёзы, прикусил губу и с застывшим в глазах ужасом всмотрелся в Артура: живого, здорового, из плоти и крови.
— Ты… невозможно! Только что я… ты… тут, мёртвый… пауки…
— Успокойся-успокойся, — начал как мантру повторять Лемм и, приобняв Пауля за плечи, принялся баюкать его. — Всё хорошо. Всё прошло.
— Но… но я... видел… — всё повторял Пауль, глядя в никуда, совсем съёжившийся, зашуганный.
Когда Бёк успокоился и собрался, Артур помог ему выйти, он практически нянчился со следователем, отчего Бёк чувствовал себя неуверенно и неловко. Но от помощи он не отказывался, так как знал, что рядом с Леммом ему не так страшно, да и видения всё ещё не отпускали его усталое сознание, поэтому Бёк просто цеплялся за Артура. Хотя Пауль не мог отрицать, что когда всё завершится, он, возможно, даже не сможет заговорить с Леммом, да и мнение о себе потихоньку менялось; теперь Пауль не считал себя храбрым и готовым на всё человеком. Страх, который парализовывал и сковывал его, тяжёлым бременем лёг на плечи следователя, ведь получалось, что он не справлялся со своей работой.
— Я живу на втором, — сказал Артур, беря Бёка за руку и поднимаясь вверх по лестнице.
Сам подъезд оказался вполне приличным, лишь белая краска на стенах пожелтела и местами облупилась. Лифта не было; лестница же оказалась вполне удобной и не опасной.
Дойдя до нужной квартиры, Лемм достал ключи из кармана, и через несколько секунд дверь отворилась. Бёк как-то слишком боязливо вошёл внутрь, что не осталось незамеченным, и Артур, слегка озадаченный таким поведением, решил снова взять следователя за руку. Однако Пауль отмахнулся, самостоятельно проходя вглубь квартиры.
Артур включил свет в коридоре, потом прошёл в другие комнаты, освещая всё помещение.
— Давай покажу всю квартиру, — предложил Лемм и, повесив своё и Бёка пальто в шкаф, начал свою маленькую экскурсию.
Бёк внимательно осматривал комнаты, запоминал все детали, и больше всего его привлекли книжные полки в спальне Артура. Лемм улыбнулся и сказал, что Пауль может брать всё что захочет. Квартира Лемма оказалась вполне большой, но комнат было всего две: гостевая и спальная.
— Ты, наверное, голоден? — спросил Артур, когда они вошли на кухню.
— Ну да…
— Любишь пасту?
— Да, — губы Бёка дрогнули в подобии улыбки.
— Тогда располагайся, чувствуй себя как дома, а я пока поесть приготовлю, — Лемм достал из ящика фартук: ярко-жёлтый с рыжими цыплятами и непонятными надписями на китайском.
— Можно я воспользуюсь душем? — следователь почему-то нахмурился, а Лемм пожал плечами, ответив, что тот может делать, что хочет.
Пауль направился к ванной, когда Лемм крикнул:
— Там висит чистое полотенце, так что можешь спокойно взять его!
— Хорошо! — прокричал в ответ Бёк, думая, что странно будет пользоваться душем Лемма, его полотенцем, мылом, да и вообще: следователя раздирало чувство отстранённости и холодного беспокойства. Он всё никак не мог выкинуть из головы Артура-скелета и ораву пауков, которые сновали по костям, по черепу, выходили из пустых глазниц, входили в пустые глазницы…
Живот был липким, неприятно липким, и Бёк засмущался, затрепетал, а потом нахмурился и грубо начал тереть кожу, до красноты, до боли, только бы стереть следы любви и страсти. Когда пальцы обессилели, Бёк устало выдохнул и, смыв с себя пену, вышел из душа.
Махровое красное полотенце пахло цветами, и пока Пауль сушил волосы, голова кружилась в сладком тумане.
Стук в дверь отрезвил следователя, и мужчина закутался в полотенце.
— Можно? Я принёс чистую одежду.
— Входи.
— Тут штаны и футболка, может, слегка большие, но дома удобно будет, — Артур положил вещи на стиральную машинку, скользнул пронзающим, желающим взглядом по Бёку и вышел.
Уже ночью, когда Артур сообщил, что они будут спать вместе, в целях безопасности, Пауль пожалел, что вообще согласился остаться у него. А потом и вовсе запротестовал, сказав, что прекрасно заснёт и на полу. Лемм резко его оборвал, схватил за руку и потащил к кровати. Бросив следователя на подушки, он приблизился вплотную и, как змея, зашипел тому в губы:
— Так тебе плевать на самого себя? Так хочешь, чтобы тебя трахнул демон, а потом убил? — рука Лемма скользнула по колену Бёка, горячая ладонь прижалась к паху и исчезла. — Если хочешь жить — спи рядом.
— А если не хочу? Что, если я устал? Что, если мне надоело всё это? — неожиданно взревел Пауль, отпихивая Лемма в сторону и вскакивая на ноги.
— Ты уверен в своих словах? Уверен, что устал настолько, чтобы стать подстилкой демону? Если да, тогда я тебе всё это устрою!
— Тебе-то какое дело до моей жизни? — Пауль снова сел на кровать и как-то отчаянно посмотрел на Артура. — Какое тебе дело до следователя, у которого даже личной жизни нет? Какое тебе дело до человека, который угробил всё в своей грёбаной жизни!
— То дело, что я… я… — Артур не успел договорить, свет погас во всей квартире.
Глава 6
Пауль выдохнул, попятился и упал на кровать, по крайней мере, так ему вначале показалось, ведь под ним всё было мокрым. Будто он плюхнулся в лужу с холодной водой. Бёк зажмурился, пошарил руками по тому, что находилось под ним, и в страхе осознал, что, кроме воды, ничего нет.
— Артур?.. — рассеянно позвал следователь, но ответа не последовало.
Подумав, что ещё одна странная, сумасбродная галлюцинация захватила его разум, он начал щипать себя за руки, кусать ладони, пальцы, но ничего не менялось. Пустота окружала его, а он находился в ней, и голос, звавший Артура, растворялся в темноте.
А что, если демон пришёл за ним? Значит, Артур был прав? Но даже если всё так, как сказал Лемм, то почему он не защитил его? Если Лемм так рвался сохранить жизнь и честь Бёка, то где, чёрт побери, сейчас он? Почему исчез в темноте? Или, может, у него совершенно нет сил против этого демона?
Пауль заморгал, чтобы не заплакать. Может, оно и к лучшему, быть убитым демоном? Если уж судьба этого желает, так пусть всё будет по её прихоти. И тогда закончится — всё обременительное пусть канет в бездну. Да и чем ценна его жизнь? Всё, что бы он ни делал, так это терял людей, и даже сейчас, будучи следователем, он их теряет. Не своих, не родных, близких и знакомых, но позволяет людям уходить. Уходить в пустоту. В смерть.
Первым человеком, которого он потерял, был отец. Они — Пауль и мама — сидели за обеденным столом, ждали папу. У Пауля в тот день было прекрасное настроение. Он получил хорошие оценки в школе, похвастался матери, приобрёл близкого друга и наигрался с мальчишками в футбол. А потом пришёл домой, весь помятый, грязный, но дико счастливый, и мама так трепетно и нежно намыливала ему волосы и тёрла спинку. Потом он сидел на кухне, смотрел, как она готовит овощную запеканку и жарит мясо, и думал, что у него самая лучшая мама. И… пока они сидели и ждали, говорили и смеялись, раздался ужасающий по своей громкости звонок. Мама вышла в коридор, подняла трубку, и Пауль видел лишь подол её сиреневого платья в мелкий белый горошек. Она вернулась к нему, осторожно поцеловала в висок и сказала, что Пауль пообедает один, а она пока должна выйти. Достав тарелку и положив туда горячую, вкусно дымящуюся еду, она ушла. Только на следующий день Пауль узнал, что отца избили до смерти на улице, по пути домой. Практически рядом с домом, практически под их окнами. После похорон, спустя два месяца, Пауль понял, что жизнь в маме погасла. Ещё молодая, красивая и стройная, она превратилась в тень. В тень, сидевшую на кухне, в ожидании глядящую в окно.
Из всех друзей у Пауля остался лишь один. Сблизившись в день смерти своего отца с мальчиком, чьё имя было Леон, он не смог от него отдалиться. Леон и оказал поддержку Паулю, пока тот не знал, как жить без отца. Леон звал его в гости на обед, звал гулять и всегда провожал до дома. Он давал Паулю интересные книжки, так Пауль и познакомился с творчеством Гофмана. И чаще всего, когда на душе становилось совсем погано, он читал «Житейские воззрения кота Мурра». Пауль многого не понимал, но это ему не мешало. Непонятные слова он подчёркивал карандашом, а потом Леон с радостью всё объяснял.
Всё не менялось, пока им не стукнуло по шестнадцать лет. Они сидели в комнате Леона. Дома, кроме них, никого не было. Супруги Ап, содержавшие цветочный магазин, много времени проводили там. Цветочный магазин «Король Артур» славился своим богатым выбором, особенно радовали королевские розы. Пауль до сих пор помнил, как в то время молодые люди между собой говорили: «Если хочешь понравиться ей, подари те розы из «Короля Артура». Дядюшка ещё красиво завернёт в газету!» Да и папа иногда приносил царский букет маме в подарок, и в такие минуты Пауль воистину понимал силу цветов.
Но в тот день, когда они сидели на кровати Леона и Пауль искал что-то в словаре, совершенно неожиданно Леон схватил его за руки и прижал к себе. Крепко, жарко и сильно, будто пытался слиться с Паулем в одно целое. Он зашептал странные вещи, зацеловал лицо Пауля и никак не мог отпустить. Пауль не возражал, наоборот, ему нравились тёплые объятия Леона, его сладкие, нежные поцелуи и совершенно дикие, но одновременно милые слова. Леон говорил, что любит Пауля, хочет запереть его в своей комнате и не отпускать никогда. И Пауль почти готов был согласиться, ведь только Леон мог дарить ему тепло одним своим присутствием. Словарь выпал из рук Пауля, и они одновременно забрались на постель с ногами. Леон навис над ним, забрался под свитер влажными пальцами и неловко провёл по животу. Пауль выдохнул, сжался и рассмеялся. Неожиданно он сам потянул Леона на себя, заключил в объятия и сомкнул ноги в замок на пояснице друга. Они начали целоваться, неловко, в смущении, но так оживлённо и искренне, одаривали друг друга самыми честными эмоциями и открыто говорили о своих желаниях. И никто им не был нужен, никто и ничего.
Но за долгими, дикими и жаркими ласками ничего не последовало. Леон не знал, как переступить порог, а Пауль думал, что этого достаточно. Их дружба переросла в любовь. Два месяца прошли, словно один миг, и когда наступила весна, вместо цветения и сильнейшего желания жить Пауль получил лишь весточку от семьи Ап, что Леон трагически скончался. «Как?» — подумалось Паулю, ему показалось, что это шутка. И, одевшись, он побежал к ним домой, но… оказалось, что такие весточки не обманывают. Леон погиб в цветочном магазине «Король Артур», в пожаре. Огонь украл второго важного человека в жизни Пауля.
Больше пяти лет каждый день Пауль относил королевские розы на могилу Леона. И каждый раз не мог сдержать слёз.
После смерти Леона Пауль замкнулся в себе. Решивший стать поддержкой семьи, он слишком быстро сдался, совершенно позабыв обо всём. И пока мать сидела на кухне, на старом деревянном табурете, и вглядывалась в окно, Пауль обессиленно лежал в своей комнате, на полу, боясь забраться на кровать и окунуться в дребезжащую реальность воспоминаний.
Всё, что далее последовало в его жизни, случалось на автомате, кроме выбора профессии. Он медленно шёл к своей цели, в одиночку, в полном удушье мечтами, разбавленными скорбью.
Пауль не мог не мечтать о том, что когда-то ещё встретит Леона. Вдруг когда-то неожиданно, когда судьба улыбнётся ему и захочет сделать подарок, он встретит его. Да, он будет не таким, как в шестнадцать лет. У него будут шрамы от ожогов, возможно, искажённое лицо, но это будет Леон. И Пауль сможет взять его за руки, прижаться к тёплым ладоням и успокоиться. Такие грёзы посещали его часто, и поэтому когда среди молодёжи появилась новая мода — любовь к чёрной магии, — Бёк не смог сдержаться. Конфискованные вещи, а это были чёрная скатерть, странные книги на латыни, чёрные свечки и даже церковные свечки, скляночки с разными веществами и прочее-прочее из разряда магического, Пауль одолжил. Прочитав всё то, что было написано на немецком, он попытался провести ритуал по призыву душ умерших. Бёк точно знал, кого он вызовет. Кого увидит. Паулю казалось, что всё шло гладко, по плану. И он вызвал Леона. Никто ему не ответил. Свечи догорели, мутная вода с каплей его крови и какими-то травами и порошками неприятно пахла в медном блюдце. Только слабый ветер колыхал шторы, давая смутную надежду на то, что Леон придёт. Пауль просидел так целую ночь, не сомкнув глаз, но ничего не случилось.
Потеряв последнюю надежду и лишив себя возможности мечтать, Бёк забылся в работе. Он не давал себе покоя, не показывал усталости, в итоге попав в больницу, и там же познакомился с Анной. Только вот, как бы Бёк ни старался, он не мог вспомнить ни одного случая, который вызывал в нём сладкую дрожь влюблённости в эту женщину. Просто Анна оказалась единственным человеком, который попытался стать ближе, попытался стать чем-то важнее. И Бёк позволил. Однако, не сумев подарить ей ничего, кроме одиночества и сердечных страданий, он снова остался один. Анна не смогла жить в доме, в браке с самой собой, и решила уйти. Ни прощального слова, ни письма, ничего, просто майское утро встретило усталого после работы Пауля пустой квартирой. Вроде в доме всё было как всегда, но не было жены, шкаф оказался полупустым, а её кольцо лежало на тумбочке. Так и закончилась его супружеская жизнь. Впрочем, она толком и не начиналась.
— Артур! — он ещё раз позвал Лемма, но так и не получил ответа.
Окружающая его пустота становилась ощутимее, тяжелее, и почему-то Бёк начал задыхаться.
— Артур… скотина… — следователь выдохнул, попытался вздохнуть, но воздуха не было.
Бёку казалось, что всё внутри скручивается, и лёгкие будто прокалывают иголки. Тьма перед глазами поплыла, и Пауль потерял сознание.
— Пауль! Пауль! Очнись!
Артур крепко сжимал Бёка в своих объятиях. Его взволнованное лицо побелело, а в глазах горела подпитанная отчаянием тревога. Когда Лемм заметил, что Пауль пришёл в себя и зажмурился из-за бьющего в глаза света, он радостно и устало выдохнул.
— Что случилось? — прохрипел Бёк, с трудом разлепив сухие губы, и попытался подняться.
Артур помог следователю сесть обратно на кровать и накрыл его пледом. Пауль вяло отмахнулся, всё ещё щурясь из-за света.
— Ты резко замолчал, а потом грохнулся в обморок, — Лемм сел рядом. — Понятное дело, что это из-за демона. Но…
— Но?..
— Всё не так просто, как мне показалось в самом начале. Он убивал людей не потому, что он их выбирал из паба, нет, он их выбирал совсем по другой схеме. Как и тебя.
— То есть? Что может меня объединить с ними? — Пауль дёрнулся, его руки задрожали, но он совладал с собой.
— Потеря.
— Что?
— Братья Борг потеряли два года назад подругу детства. Они её любили, не смогли смириться с её смертью, даже попытались провести собственноручно спиритический сеанс. Маркус Пипер потерял отца, давно, конечно, но до сих пор не мог успокоиться, тоже были попытки связаться с тем миром. Эцель Зак не смог забыть своего парня, погибшего в автокатастрофе. Он часто ходил на его могилу. Саша Аппен не смогла смириться со смертью своей младшей сестры... Словом, картина такова, что каждый из этих людей, который пережил потерю, не смог с ней смириться, не смог это отпустить и пытался вернуть умерших. Пауль…
— Не надо.
— Пауль, послушай! — Лемм потёр переносицу, вздохнул. — У тебя были потери, но ты не смог смириться лишь с одной смертью. Ты не смог забыть Ле…
— Замолчи! — рявкнул Бёк. — Это совершенно не касается нашего дела. Миллионы людей теряют своих близких каждый день. Каждый день хотя бы одна мать в мире хоронит своего ребёнка, и также каждый день кто-то ходит на могилу своего любимого. Мир так устроен. Покажи мне хоть одного человека, у которого не было потерь! Давай!
— Пауль… — всегда игравшие в сине-серых глазах искорки погасли; красивое лицо осунулось. — Ты… Если бы я не погиб в том пожаре, тогда, повзрослев, я бы был именно таким, какой я сейчас сижу перед тобой. Только глаза были бы синие-синие, не видевшие того, что творится в том мире.
— Ар…
— Я вернулся, чтобы защитить тебя.
Пауль, не веря услышанному, потянулся к Артуру. Он положил холодные ладони на тёплые щёки Лемма, посмотрел в глаза и, глупо рассмеявшись, расплакался.
— Врёшь. Врёшь, — Бёк прильнул к Лемму, хватаясь за его шею и вдыхая цветочный аромат. Неужели запах королевских роз, лилий и гортензий? Немыслимо!
— Не вру, — Артур погладил Пауля по волосам.
— Леон, — выдохнул Бёк.
— Да.