Плюшенька ©
Название: "Ключ от сердца"
Автор: Мело
Фандом: Ориджинал
Персонажи:Человек из будущего
Жанры: Повседневность, философия, POV
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения автора
Благодарность: Автор благодарит Duchessalva за правку текста на первоначальном ресурсе)
От автора: Автор дал волю фантазии. И еще слушал песню Miracle of Sound – The New Black Gold.
читать дальше
Скачать Miracle Of Sound - The New Black Gold.
Гулким ударом проносится по дому утренний звон часов, и все приходит в движение. Автоматически включается кофеварка, выдвигается корзина для белья, оживает небольшой радиоприемник на стене. Типичное утро нового тысячелетия.
Поднимаюсь и, пока не забыл, беру с прикроватного столика замысловатой формы ключ. Сердце, ровно тикающее в груди, нужно подкручивать каждый день, чтобы, не дай коллайдер, нужные винтики не выпали. Что будет, если они выпадут? Этот вопрос был под табу уже добрую сотню лет, а тех смельчаков, что осмеливались его задать, больше никто не видел. Несложно догадаться, что это дело рук правительства – в стране вновь царил тоталитаризм, о котором я когда-то читал только в исторических книгах.
Расстегиваю грудную клетку, словно простую кожаную куртку, и достаю металлическое, но удивительно легкое сердце. Правда, на сердце из иллюстраций старых учебников биологии оно мало похоже, точнее, не похоже совсем – от двух предсердий по венам отходят в тело тонкие трубки, по которым струится нечто, не имеющее ничего общего с кровью. Пожалуй, это смесь газов, и пахнет она чем-то вроде бензина, только послабее. Разбавленный водой бензин?
Ключ аккуратно входит в отверстие на левом желудочке и, как отвертка, легко поворачивается на сорок пять градусов. При этой процедуре я всегда вспоминаю, как подвожу наручные часы: пальцами кручу ремонтуар, слушая легкий скрежет. Когда подкручиваешь сердце, скрежет тоже есть, но он гораздо звонче. При этом чувствуешь, что все тело покалывает, как если бы в кожу впились маленькие иголочки… Это не больно, максимум, немного неприятно, но такова обязанность каждого жителя нашего многомиллионного города.
А город далеко от всех других городов. В нем не галдят воробьи, не бегают в парке белки, не шелестят листвой деревья. Любой человек, случайно попавший сюда, сказал бы, что этот город мертвый, но это не так. И есть на длинных улицах бродячие коты, сидят на крышах галки, шуршит под ногами листва. Только вот это все искусственное, и создано оно руками мастеров.
Скрываю сердце за кожей и застегиваю грудную клетку. С одной потребностью закончили, теперь нужно перейти к другой. Пора пить кофе, впрочем, от известного всем напитка теперь осталось лишь название - вместо ароматных зерен кофеварка обрабатывает недавно выведенные сорта семян, чей сок с металлическим привкусом никак не вредит бегущим в жилах газам. Кажется, у этих семян длинное название, как у любого сложного химического состава, и по этой причине люди называют получившийся из них раствор все так же. Кофе и кофе.
В чашку льется темно-бурая жидкость, я достаю маленькие хлебцы и сажусь за небольшой столик. До чего скучно… Если раньше у человека был стимул жить для чего-то, то теперь живешь только до той поры, пока подкручиваешь винтики замысловатым ключиком. Забудешь привести в порядок сердце – оно остановится. Пыль попадет в аорту, нарушит обмен веществ в газообразном подобии крови и легкие больше не получат кислород. Так глупо умереть от простой забывчивости, хотя в наше время легко умереть и от простой царапины – если повредить кожу, через ранку выйдет вся смесь газов из вен. И человек просто сдуется, как проколотый иглой мяч. Станет похож на спущенный воздушный шарик.
Закончив завтрак, спешу на работу. Натягиваю брюки, рубашку, пиджак, ищу носки и длинный галстук. Наверное, единственное, что не поменялось за прошедшие столетия – одежда. Те же футболки, майки, стили. Ничего нового не придумали, а, может быть, новое просто не прижилось. Разве что хлопок почти не используется, а синтетика стала ведущим материалом из-за своей пластичности.
Работа у меня, к слову, совсем стандартная - я слежу за высотой небоскребов. Готов поспорить, что для жителей века так двадцатого это бы звучало абсурдом, но сегодня это едва ли не самая актуальная профессия. Небоскребов много, как много самолетов и дирижаблей, и есть большая вероятность столкновения их с высотными зданиями. В чем спасение? В людях, которые в нужные момент нажмут на рычаг, и небоскреб уйдет под землю как минимум на пять этажей. По-моему, верх гениальности, тем более, что жители города постепенно переходят на легкоуправляемые машинки-аэропланки. Водить их может даже ребенок, конечно, после недельных курсов. Да и высота полета для них ограничена – не выше трех метров. Мало, особенно, если подумать, что максимальная высота для взрослого составляет около двух километров.
Как всегда отвлекшись на мысли о том, что есть и что было, спешно беру камерофон и вылетаю из дома в самом центре города N. Меня встречает пластиковый щенок, держащий в зубах нечто вроде ветки. Надо же, инстинкты сохранились даже в роботе. Через маленький диод посылаю зверю электрический разряд в качестве поощрения и бегу дальше. Город уже почти проснулся. Заходили по улицам дворники, убирающие кусочки ненужных кредиток, обломки позолоченных плат и прочие мелочи, выпадающие из карманов людей. Да, бумаги у нас нет, ведь делать ее не из чего – древесину давно заменил металл. Вот и остается писать слова на компьютерных планшетах. Вынимаю как раз такой мини-планшет из кармана и проверяю расписание самолетов.
Один из Кореи, другой из Японии, третий из России, последний – вертолет – из местной округи. Спросите, а где вездесущая продвинутая Америка? Увы, потоплена, как Атлантида, семьдесят пять лет назад. Не буду предполагать, почему, ибо не знаю ответа. Говорят, из-за катаклизма, говорят, постарались террористы… Лично я наивно верю, что Штаты просто были прокляты за любовь к фастфуду и чирлидингу.
Вот и мой небоскреб. Смотрит вверх, как гигантский исполин, а внутри него суетятся люди, практически как рыжие муравьи, которых ученые пытаются сохранить как вид, хотя они уже почти вымерли. Поднимаюсь в свою будку на последнем этаже, и оттуда, с высоты даже не птичьего полета, любуюсь городом под блеклыми лучами Солнца. Трудно поверить, что когда-то Солнце было ослепительно желтым, а сейчас оно едва ярче Луны. Космонавты один раз взорвали что-то на нем, и с тех пор звезда начала буквально таять, а исследователи погрузились в изобретение вечного источника света, тепла и энергии. Дураки, заменить Солнце, наверное, нельзя… Впрочем, не мне судить.
В свежем выпуске газеты, как обычно, сводки о преступниках, посягнувших на баллоны с озоном, рецепты приготовления пищи, близкой к вегетарианской, интервью с политиками, обещающими лучший мир… Куда уж лучше. Иногда жалею о том, что родился в этом веке. Мне бы пораньше, чуть-чуть пораньше. Лет так на двести пораньше, и в моей жизни все было бы иначе.
Резко раздается сигнал тревоги и зажигается инфракрасная лампочка. Кто-то снова взял на прокат дирижабль, я в этом уверен. Сейчас это почти главное развлечение, в основном, для влюбленных парочек, кому нужно что-то подешевле, но помасштабнее. И дирижабль – просто идеальный для этого вариант. Тяну вниз рычаг, почти как рукоятку в самолете, и с небольшим гулом небоскреб опускается в землю как лифт. Через прозрачные окна вижу, что люди и не перестают заниматься своими делами, ведь для них погружение вниз уже привычно. Разве что работникам на первых этажах стоит подняться с твердых кресел и включить неоновый свет, дабы не было слишком темно. Прислушиваюсь и, вместе с тем, вижу, как мимо проплывает разноцветный, весь в празднично ярких проводках дирижабль с визжащей девушкой и скучающим юношей на борту. Идеальная пара, ничего не скажешь. Минус нашел свой плюс, остается только порадоваться.
И так катится круглым колесом весь день. Вверх-вниз, вниз-вверх… Будь я землей, куда почти каждые три часа опускается массивное здание, я бы уже взмолился о пощаде или бы слегка встряхнул тех, кто нарушает мой покой. Стер бы со своей поверхности ученых, политиков, детей… Оставил бы только муравьев.
Бьют наручные часы, что означает конец работы. Вливаю в себя чашку кофе и отправляюсь домой. На улицах зажигаются газовые фонари, плывет аромат запеченных в духовке овощей из химикатов, и шатаются опьяненные никелем наркоманы. Не люблю наркоманов, хотя порой хочется побыть в их шкуре и отвлечься от ежедневных скучных забот. Все лучше, чем быть молчаливым человеком с заведенным сердцем. Впрочем, это и не человек – это кукла.
Вечером, когда я кладу ключ замысловатой формы на прикроватный столик, я вновь думаю о том, что завтра не вставлю его в отверстие на левом желудочке. Просто забуду это сделать, ведь это так же легко, как легко не принять вовремя жизненно важное лекарство. Ложусь на постель из сплетенных крест-накрест пружин и закрываю глаза, чтобы провалиться в серый, наполненный туманными образами сон. Сон человека с электронной душой.
25.05.2012
Автор: Мело
Фандом: Ориджинал
Персонажи:Человек из будущего
Жанры: Повседневность, философия, POV
Рейтинг: G
Размер: мини
Статус: завершен
Размещение: только с разрешения автора
Благодарность: Автор благодарит Duchessalva за правку текста на первоначальном ресурсе)
От автора: Автор дал волю фантазии. И еще слушал песню Miracle of Sound – The New Black Gold.
читать дальше
Скачать Miracle Of Sound - The New Black Gold.
Гулким ударом проносится по дому утренний звон часов, и все приходит в движение. Автоматически включается кофеварка, выдвигается корзина для белья, оживает небольшой радиоприемник на стене. Типичное утро нового тысячелетия.
Поднимаюсь и, пока не забыл, беру с прикроватного столика замысловатой формы ключ. Сердце, ровно тикающее в груди, нужно подкручивать каждый день, чтобы, не дай коллайдер, нужные винтики не выпали. Что будет, если они выпадут? Этот вопрос был под табу уже добрую сотню лет, а тех смельчаков, что осмеливались его задать, больше никто не видел. Несложно догадаться, что это дело рук правительства – в стране вновь царил тоталитаризм, о котором я когда-то читал только в исторических книгах.
Расстегиваю грудную клетку, словно простую кожаную куртку, и достаю металлическое, но удивительно легкое сердце. Правда, на сердце из иллюстраций старых учебников биологии оно мало похоже, точнее, не похоже совсем – от двух предсердий по венам отходят в тело тонкие трубки, по которым струится нечто, не имеющее ничего общего с кровью. Пожалуй, это смесь газов, и пахнет она чем-то вроде бензина, только послабее. Разбавленный водой бензин?
Ключ аккуратно входит в отверстие на левом желудочке и, как отвертка, легко поворачивается на сорок пять градусов. При этой процедуре я всегда вспоминаю, как подвожу наручные часы: пальцами кручу ремонтуар, слушая легкий скрежет. Когда подкручиваешь сердце, скрежет тоже есть, но он гораздо звонче. При этом чувствуешь, что все тело покалывает, как если бы в кожу впились маленькие иголочки… Это не больно, максимум, немного неприятно, но такова обязанность каждого жителя нашего многомиллионного города.
А город далеко от всех других городов. В нем не галдят воробьи, не бегают в парке белки, не шелестят листвой деревья. Любой человек, случайно попавший сюда, сказал бы, что этот город мертвый, но это не так. И есть на длинных улицах бродячие коты, сидят на крышах галки, шуршит под ногами листва. Только вот это все искусственное, и создано оно руками мастеров.
Скрываю сердце за кожей и застегиваю грудную клетку. С одной потребностью закончили, теперь нужно перейти к другой. Пора пить кофе, впрочем, от известного всем напитка теперь осталось лишь название - вместо ароматных зерен кофеварка обрабатывает недавно выведенные сорта семян, чей сок с металлическим привкусом никак не вредит бегущим в жилах газам. Кажется, у этих семян длинное название, как у любого сложного химического состава, и по этой причине люди называют получившийся из них раствор все так же. Кофе и кофе.
В чашку льется темно-бурая жидкость, я достаю маленькие хлебцы и сажусь за небольшой столик. До чего скучно… Если раньше у человека был стимул жить для чего-то, то теперь живешь только до той поры, пока подкручиваешь винтики замысловатым ключиком. Забудешь привести в порядок сердце – оно остановится. Пыль попадет в аорту, нарушит обмен веществ в газообразном подобии крови и легкие больше не получат кислород. Так глупо умереть от простой забывчивости, хотя в наше время легко умереть и от простой царапины – если повредить кожу, через ранку выйдет вся смесь газов из вен. И человек просто сдуется, как проколотый иглой мяч. Станет похож на спущенный воздушный шарик.
Закончив завтрак, спешу на работу. Натягиваю брюки, рубашку, пиджак, ищу носки и длинный галстук. Наверное, единственное, что не поменялось за прошедшие столетия – одежда. Те же футболки, майки, стили. Ничего нового не придумали, а, может быть, новое просто не прижилось. Разве что хлопок почти не используется, а синтетика стала ведущим материалом из-за своей пластичности.
Работа у меня, к слову, совсем стандартная - я слежу за высотой небоскребов. Готов поспорить, что для жителей века так двадцатого это бы звучало абсурдом, но сегодня это едва ли не самая актуальная профессия. Небоскребов много, как много самолетов и дирижаблей, и есть большая вероятность столкновения их с высотными зданиями. В чем спасение? В людях, которые в нужные момент нажмут на рычаг, и небоскреб уйдет под землю как минимум на пять этажей. По-моему, верх гениальности, тем более, что жители города постепенно переходят на легкоуправляемые машинки-аэропланки. Водить их может даже ребенок, конечно, после недельных курсов. Да и высота полета для них ограничена – не выше трех метров. Мало, особенно, если подумать, что максимальная высота для взрослого составляет около двух километров.
Как всегда отвлекшись на мысли о том, что есть и что было, спешно беру камерофон и вылетаю из дома в самом центре города N. Меня встречает пластиковый щенок, держащий в зубах нечто вроде ветки. Надо же, инстинкты сохранились даже в роботе. Через маленький диод посылаю зверю электрический разряд в качестве поощрения и бегу дальше. Город уже почти проснулся. Заходили по улицам дворники, убирающие кусочки ненужных кредиток, обломки позолоченных плат и прочие мелочи, выпадающие из карманов людей. Да, бумаги у нас нет, ведь делать ее не из чего – древесину давно заменил металл. Вот и остается писать слова на компьютерных планшетах. Вынимаю как раз такой мини-планшет из кармана и проверяю расписание самолетов.
Один из Кореи, другой из Японии, третий из России, последний – вертолет – из местной округи. Спросите, а где вездесущая продвинутая Америка? Увы, потоплена, как Атлантида, семьдесят пять лет назад. Не буду предполагать, почему, ибо не знаю ответа. Говорят, из-за катаклизма, говорят, постарались террористы… Лично я наивно верю, что Штаты просто были прокляты за любовь к фастфуду и чирлидингу.
Вот и мой небоскреб. Смотрит вверх, как гигантский исполин, а внутри него суетятся люди, практически как рыжие муравьи, которых ученые пытаются сохранить как вид, хотя они уже почти вымерли. Поднимаюсь в свою будку на последнем этаже, и оттуда, с высоты даже не птичьего полета, любуюсь городом под блеклыми лучами Солнца. Трудно поверить, что когда-то Солнце было ослепительно желтым, а сейчас оно едва ярче Луны. Космонавты один раз взорвали что-то на нем, и с тех пор звезда начала буквально таять, а исследователи погрузились в изобретение вечного источника света, тепла и энергии. Дураки, заменить Солнце, наверное, нельзя… Впрочем, не мне судить.
В свежем выпуске газеты, как обычно, сводки о преступниках, посягнувших на баллоны с озоном, рецепты приготовления пищи, близкой к вегетарианской, интервью с политиками, обещающими лучший мир… Куда уж лучше. Иногда жалею о том, что родился в этом веке. Мне бы пораньше, чуть-чуть пораньше. Лет так на двести пораньше, и в моей жизни все было бы иначе.
Резко раздается сигнал тревоги и зажигается инфракрасная лампочка. Кто-то снова взял на прокат дирижабль, я в этом уверен. Сейчас это почти главное развлечение, в основном, для влюбленных парочек, кому нужно что-то подешевле, но помасштабнее. И дирижабль – просто идеальный для этого вариант. Тяну вниз рычаг, почти как рукоятку в самолете, и с небольшим гулом небоскреб опускается в землю как лифт. Через прозрачные окна вижу, что люди и не перестают заниматься своими делами, ведь для них погружение вниз уже привычно. Разве что работникам на первых этажах стоит подняться с твердых кресел и включить неоновый свет, дабы не было слишком темно. Прислушиваюсь и, вместе с тем, вижу, как мимо проплывает разноцветный, весь в празднично ярких проводках дирижабль с визжащей девушкой и скучающим юношей на борту. Идеальная пара, ничего не скажешь. Минус нашел свой плюс, остается только порадоваться.
И так катится круглым колесом весь день. Вверх-вниз, вниз-вверх… Будь я землей, куда почти каждые три часа опускается массивное здание, я бы уже взмолился о пощаде или бы слегка встряхнул тех, кто нарушает мой покой. Стер бы со своей поверхности ученых, политиков, детей… Оставил бы только муравьев.
Бьют наручные часы, что означает конец работы. Вливаю в себя чашку кофе и отправляюсь домой. На улицах зажигаются газовые фонари, плывет аромат запеченных в духовке овощей из химикатов, и шатаются опьяненные никелем наркоманы. Не люблю наркоманов, хотя порой хочется побыть в их шкуре и отвлечься от ежедневных скучных забот. Все лучше, чем быть молчаливым человеком с заведенным сердцем. Впрочем, это и не человек – это кукла.
Вечером, когда я кладу ключ замысловатой формы на прикроватный столик, я вновь думаю о том, что завтра не вставлю его в отверстие на левом желудочке. Просто забуду это сделать, ведь это так же легко, как легко не принять вовремя жизненно важное лекарство. Ложусь на постель из сплетенных крест-накрест пружин и закрываю глаза, чтобы провалиться в серый, наполненный туманными образами сон. Сон человека с электронной душой.
25.05.2012